Синдзи-кун и искусство войны

— Посмотрите, мы фактически ослеплены, но он так и не атаковал нас напрямую. Да, подошел к Читосе, но на этом все и закончилось. Он не вступает в переговоры, не атакует, просто оставил нас в темноте. Я контролирую пространство вокруг нас в радиусе примерно пяти метров (нити могут тянуться и дальше, но тогда зазоры между ними будут такими, что человек сможет легко пройти) — там его нет.

— Успокоил. — ворчит Майко: — а кто стрелял-то? Читосе?

— Я стреляла. — признается Читосе, тоже откуда-то с пола: — наугад. Извините.

— Никто не ранен? — спрашиваю я. Я уже знаю, что все здоровы — через свои нити, но врагу, если он нас подслушивает — необязательно об этом знать. Выслушиваю короткие отрицания и киваю головой. В полной темноте стрелять наугад — плохая идея. Мало того, что вспышка выстрела ослепит всех, включая стрелка… стоп! Вспышка выстрела! Холодея от догадки, я поднимаю руку и дотрагиваюсь до стекла своего фонаря на каске. Стекло горячее.

— Новая вводная! — говорю я. — Противник — мастер иллюзий. На самом деле наши фонари не погасли, мы просто не видим свет.

— Что? Менталист? — рычит Майко.

— Нет. Именно мастер иллюзий. — говорю я. Все встает на свои места. Фонари исправные, пистолеты — тоже. Вражеский супер просто блокирует нам возможность видеть этот свет. Но мы не находимся каждый в своей реальности, как во время встречи с Марой… хотя проверить все равно не мешает.

— Майко! — говорю я. — Проверка! Скажи мне какого цвета трусы у Акиры, которые на твоей люстре висят?

— Темно-синие! И это не трусы, это веревочки какие-то! — откликается Майко. Первый тест — на то, что не должен знать иллюзионист — пройден. Теперь следующий — на то, что не знаю о ней я.

— Майко! Вторая проверка! Когда у тебя секс в первый раз был?

— Старшая школа! Мне физрук понравился! У него еще усы были и борода — щекотные такие. — откликается Майко. Ага, порядок. Насколько вообще такими топорными средствами возможно определить — если эту иллюзию наводит вражеский супер, то он не обладает знаниями про цвет трусов Акиры. А если это менталист, который дает моему мозгу возможность самому себя обманывать — то о физруке вот мой мозг не знал. Опять-таки… чертова паранойя, нет у нас возможности проверить как следует, будем исходить из данности. Ведь если наш противник — менталист такой силы, что заставил меня выдумать и этот тест и я, все равно, нахожусь у себя в голове, запертый от мира, то дела мои печальны. Значит пока исходим из того, что мы еще что-то можем сделать.

— Держимся вместе. — говорю я. — Сейчас я протяну каждой кровяной жгут, он немного похож на змею, не пугайтесь. Я обхвачу им каждую за талию, так чтобы мы были в одной связке и я всегда знал, кто из нас где находится. Так… — я отправляю свои жгуты к девушкам.

— Ой, — говорит кто-то, — а он обязательно туда должен у тебя лезть?

— Какой похабник, — вторит другой голос, — ну чисто тентакли. И лезут и лезут…

— А мне даже немного нравится, — третий голос, — надо будет в онсэне попробовать… это ж какие перспективы…

— Так вы и таким там занимаетесь?! — все, в голосе уже нет страха, только любопытство и интерес. Я делаю жест рука-лицо, хотя опять-таки понимаю, что никто меня не увидит. Я совершенно точно знаю, что прихватил всех троих за талию, хотя по уму надо было обвязку через бедра и пах делать, но как раз во избежание подобных вот комментариев…

— Все. — говорю я, убедившись, что мы теперь неразлучны как Швейк и господин ротмистр перед его Будейовицким анабасисом.

— Кстати, — раздается голос Читосе, — наш противник не умеет заменять иллюзией звук, только свет, изображение. Звуки остаются.

— Да, верно, — говорю я, — а еще — он не слишком силен физически.

— Это почему? — спрашивает меня Майко.

— Потому что некоторое время назад я слышал, как кто-то пытался открыть ту дверь, которую ты перекосила, — поясняю я, — и не открыл. Значит — он сейчас здесь. Заперт вместе с нами в подземелье. Отсюда есть другой выход?

— Вообще-то, после случая в семьдесят пятом мэрия завалила или засыпала все выходы. — отвечает Майко. — Тогда тут парочка детишек пропала. Вход через который мы вошли — сталкеры раскопали. Он — один.

— Отлично. — говорю я. Надо поддержать девчонок, приободрить их.

— Ситуация у нас такая, — говорю я вслух, — мы ни черта не видим, но мы все слышим. И мы вместе. Выход — заблокирован. И это не мы с ним тут закрыты, а он с нами заперт. Понимаете? — в ответ только хмыканье. Понимают. Где-то тут, в искусственной темноте, вызванной иллюзией — стоит вражеский супер. Один. Он слаб — не смог даже открыть дверь, перекошенную Майко, он осторожен — не осмелился атаковать, пока мы были слепы и не понимали что происходит. Что это вам напоминает?