Синдзю

— Господин самурай! Я Волшебные Руки, лучший слепой массажист в Эдо! Не болит ли у вас что, не жалуетесь ли на нервы? Позвольте вам помочь избавиться от неприятных ощущений! О моем таланте ходят легенды, мои цены мизерны. — Он поднял глаза на Сано. Подернутые пеленой, почти белые, они напоминали глаза мертвой рыбы.

Сано удивился, откуда слепец узнал, что перед ним самурай. Наверняка подсказал Любитель Клубнички. Или Волшебные Руки почувствовал запах масла от его волос. У слепых острый нюх.

— Во время массажа готов развлекать вас разными историями, господин, — продолжал слепец. — Хотите послушать?

Не дожидаясь согласия, слепец объявил название рассказа:

— Собака сёгун. — Скрипучий голос стал певучим. — Токугава Цунаёси, хоть он способный правитель и великий человек, не может произвести на свет наследника. Его мать, Кэйсё-ин, обратилась за советом к буддистскому монаху Рюко. Тот сказал, что сегуну нужно искупить грехи его предков. Госпожа Кэйсё-ин и Рюко вместе убедили Цунаёси в том, что, коли он родился в год Собаки, сделать это можно, издав указ, защищающий псин. Теперь дворняг следует кормить, вообще заботиться о них. Сцепившихся собак нельзя разгонять при помощи пинков — только разливать прохладной водой. За нанесение барбосу раны — тюрьма, за убийство — плаха. Мы все должны относиться к кабыздохам с великим почтением. Вот так! — Низко поклонившись входной двери, слепой прокричал: — Приветствую вас, о-Ину-сама, досточтимый пес! — Потом он повернулся к Сано: — Господин, я знаю много других забавных рассказов. Так как насчет массажа?

Сано улыбнулся, раздумывая, окажется ли предлагаемая процедура лучше рассказа о сегуне. Этот анекдот ходил в народе уже два года, с тех пор как Токугава Цунаёси издал пресловутый указ, Потрясение и изумление, охватившие страну, сменились негодованием: почему на уход за собаками тратится так много денег, а обидевших их людей подвергают суровым наказаниям?

— Не сегодня, — сказал Сано, помедлил и поддался соблазну. — Ты знал Нориёси?

Любитель клубнички вмешался, прежде чем Волшебные Руки успел ответить.

— Ёрики, у моего приятеля срочный заказ.

И в сторону слепого:

— Не лучше ли тебе поспешить? — Он начал беспокойно переступать ногами, а руки задрожали.

Сано понял, насколько Окубате не терпится, чтобы массажист ушел.

Слепец поудобнее оперся на палку:

— О да, господин. Нориёси был хорошим человеком. Он направлял ко мне много пациентов. Он ведь знал всех — знатных правителей, богатых купцов.

— А кто был его подружкой?

— О, вы имеете в виду Глицинию? Она работает во Дворце божественного сада на Нака-но-тё. Она...

— Заткнись, идиот! Скажешь не то, что надо, загремишь в тюрьму! — гаркнул Окубата.

Массажист прикусил язык. Послав Сано жест извинения, смущенно пробормотал:

— Мне пора идти, господин. — Вышел на улицу и поплелся, звуками рожка призывая встречных к вниманию.

Сано ринулся вслед, догнал слепца и спросил о врагах Нориёси, о слухах по поводу его смерти.

Но Волшебные Руки близко к сердцу принял предостережение торговца.

— Поговорите с Глицинией, — только и посоветовал он ёрики.

Сано долго смотрел в спину удаляющемуся слепцу. Поездка хотя и разочаровала, однако не была бессмысленной тратой времени. Сано узнал имена приятелей Нориёси, выяснил, что у художника были враги и что он каким-то образом получил крупную сумму денег. Любая из этих ниточек могла привести к убийце. Придется задержаться в Ёсиваре до темноты, когда откроются Дворец божественного сада и прочие увеселительные заведения.

Впрочем, нет! Сано вспомнил: сегодня вечером он должен навестить семью. Впервые с тех пор, как стал ёрики. Груз долга обрушился на Сано как гора. Ему предстоит явиться к родителям, зная, что он ослушался приказа господина и рискует обеспеченным будущим, которого они так хотят для него. Огорчить родителей — особенно отца — значит не выполнить сыновний долг.

Вздохнув, Сано двинулся в путь. Он разыскал Цунэхико и сказал ему, что пора возвращаться.

Глава 6

Незадолго до обеденного времени Сано добрался до района, расположенного на ближайшей к замку окраине Нихонбаси, где проживали его родители, а также другие самурайские семьи, занявшиеся торговлей и смешавшиеся с простолюдинами.

Он проехал через уличные ворота, кивнув в знак приветствия двум стражникам. По короткому мостику пересек обсаженный ивами канал. Дорога шла через замусоренную площадку на месте домов, уничтоженных недавним пожаром. Сано печально осмотрелся. В последнем письме отец рассказал, что в пожаре погибли четыре семьи и их магазины. Двигаясь дальше по улице, он размышлял об изменениях, случившихся со времени его отъезда. Он проехал мимо лавки зеленщика, магазина канцелярских товаров, нескольких прилавков с едой и остановился у дверей школы боевых искусств Сано.