Синее на золотом

– Это был первый муж… полное ничтожество, ее за него выдали родители, знаете, как это бывает… Не то чтобы она его не любила, но не стала слишком горевать, когда он погиб. А через несколько месяцев она встретила принца Винтербергского. Он был небогат, почти беден, но они полюбили друг друга и поженились. Она была очень счастлива, она вся светилась. А потом его убили на дуэли. Он поссорился с каким-то роялистом в салоне ее сестры… я забыл сказать, что моя жена – убежденная роялистка. И тот роялист убил его. Арман де Бельфор, вот как его звали. Секундантами были лорд Келсо, англичанин, и Никола де Флавиньи, тоже роялист… Это было ужасно, видеть, что было с Амелией. Она ждала ребенка, но когда ее муж погиб… ребенка она потеряла. Она чуть с ума не сошла от горя. – Он умолк. – Мы все уговаривали ее смириться и забыть… я никогда не прощу себе, что не понял ее намеков. Как-то она заговорила со мной… Наверное, она хотела, чтобы я нашел этих людей, всех троих, вызвал их на дуэль и убил. У нее же нет братьев, вступиться за нее некому, а отец… он не признает дуэлей вообще. Но я не понял. И тогда она решила найти этих людей сама. Мать ее мужа во всем ей помогала… поддерживала как могла. Она тоже жаждала мести. Кто-то из них узнал, что друг Армана де Бельфора, Оливье де Вильморен, был помолвлен с одной дамой из их краев… дамой, которая умерла от оспы и которую тоже звали Амелия. И мать принца помогла сделать моей кузине фальшивый паспорт, чтобы она приехала к этому Оливье под видом его невесты. – Браницкий покачал головой. – Что за характер, боже мой, что за характер… Почему она не потребовала открыто, чтобы я нашел этих троих? Я бы сделал это… Разве я не член семьи? Но вместо этого она решила действовать сама.

Он поглядел на генерала, и Браницкому показалось, что его собеседник потрясен. Принцесса… принцесса Винтербергская… Вот откуда взялся сожженный паспорт в камине замка… ее собственный, в котором было написано, что он принадлежит принцессе Амелии Винтербергской, а не графине Амелии фон Хагенау. И список… Англичанин… двое дворян… Секунданты и дуэлянт!

– Она всегда молчала, никогда ни с кем не делилась своими переживаниями… Моя жена поверила, что она поедет продавать какое-то имущество, которое получила после мужа по наследству. Но от нее долго не было писем, и Шарлотта встревожилась. Я стал наводить справки… и понял, что Амелии нет в Труа и никогда не было. Я не знал, что думать. Потом я встретил ту фламандку, Эмму… Она не слишком много знала, но едва она назвала имена… Анриетта де ла Трав… сестра Никола де Флавиньи… какой-то человек, которого называли виконтом, еще один, шевалье… Тогда я все понял.

Я искал Амелию, но идет война, и я мало чего добился… Нашел только Никола де Флавиньи. Я дал ему пощечину. Он не хотел со мной драться, но я его заставил. – Браницкий стиснул челюсти. – Мы дрались прямо в обеденном зале гостиницы… и я его убил. Лорд Келсо, как мне стало известно, погиб. Арман де Бельфор куда-то исчез. Может быть, она успела добраться до него, не знаю… Но я не прекращал ее искать. Сегодня один из беженцев, которые добрались до нашего лагеря, упомянул, что видел какую-то некрасивую служанку, всю в бородавках, которую госпожа называла Ева… Это ее служанка, Амелии. Я воспрянул духом, решил, что она где-то рядом… Но тот человек сказал, что беженцев ваши драгуны захватили в плен. У меня кровь вскипела в жилах… Я взял своих людей и самовольно поехал… да, поехал отбивать пленных. Получилось глупо, конечно… – Он вздохнул. – Но я все равно ни о чем не жалею.

И он с удивлением посмотрел на Луи, который вытянул у него из рук начатое письмо. Генерал оторвал верх со строками Браницкого – бумаги в армии не хватало – и своим решительным почерком написал на чистом обрывке листка несколько слов.

– Вы не хотите дать мне закончить письмо? – изумился поляк.

– Нет, – ответил Луи, ставя подпись. – Мне почему-то кажется, что вашей жене будет куда приятнее услышать всю эту историю от вас лично.

Он протянул обрывок Браницкому, и тот увидел, что это пропуск, который предписывал выпустить его на свободу.

– Вы не станете меня расстреливать? – пробормотал Браницкий, совершенно растерявшись.

– Нет, – отрезал Луи. – Я только что вспомнил: у нас не хватает пуль. Да и деревья поблизости не водятся.

Он дружески кивнул поляку, вызвал адъютанта и попросил проводить гражданина до постов.

Оставшись один, Ош несколько секунд кусал губы, но затем решился, прицепил саблю, набросил на плечи плащ – тот самый, непромокаемый – и стремительным шагом вышел из комнаты. В коридоре он столкнулся со своим главным адъютантом.

– Франсуа! Давно она уехала?

– Ее отпустили, как ты сказал, – отвечал удивленный Франсуа. – С этим ее Арманом и слугами. Что-нибудь не так, генерал?

– Куда она поехала?

– Они направились к Рейну, насколько я понял. Тут дорога возле города, она раздваивается, и та, которая налево…

– Я понял, – перебил его Луи. – Скажи, чтобы седлали мою лошадь, да поживее!