Синее пламя Юга

– А кого ты ожидал увидеть? – удивилась я.

Он мотнул головой – никого. Чуть отстранился.

И целовать его я уже не стала. Кольнуло что-то…

Сандер ведь сам вчера попросил меня остаться. Когда Ульрих притащил его и уложил в кровать, тогда у Сандера и сил-то совсем не осталось… Он попросил только, чтобы я осталась с ним. «Не уходи».

А сейчас… Что не так?

Сомнение на его лице.

Я видела, за ночь Сандер вполне восстановил силы, и руки у него теплые, и глаза не такие запавшие, как после огненных танцев. Синие глаза с искорками огня. Его огонь – с ним. Обожженная кожа на плечах и груди выглядит вполне нормальной, только чуть розоватые пятна еще заметны, ноги вот я не видела… но думаю, ничего, жить будет.

Тут не в огне дело.

Он смотрел на меня и молчал.

И чем дольше, тем больше мне не по себе становилось. Что за мысли у него в голове?

Что случилось?

Если попытаться вспомнить, что было… пока мы шли вчера наверх, пока Ульрих тащил его, я видела людей Ульриха, которые шли за нами. Много людей. Удивительно, но они не праздновали вместе с остальными, не танцевали у костров. Они чего-то ждали.

Дождались? Сделали как надо? Или тогда Ульрих отменил приказ?

– Сандер, что произошло вчера? – спросила я. – Что это была за клятва?

Он засопел.

– Не спрашивай. – Сел, потом даже отодвинулся подальше, по лицу пробежала тень. – Это мое личное дело.

– Я не верю. Даже если только твое, это все равно меня коснется. Что Ульрих от тебя хотел?

Он зажмурился, потер ладонью глаза. Потом посмотрел на меня. Очень упрямо.

– Это касается меня, Ульриха… может быть, еще Альфреда, потому что мы оба служим ему в равной степени и исполняем его приказы. Не тебя.

Я не понимаю.

– Если это касается Альфреда, значит, касается и Рёйгена в целом. Значит, касается и меня. Что произошло? Почему именно в тот момент, там? Потому что ты на время оказался слаб и не мог сопротивляться? Он угрожал?

Мне это не нравилось.

Сандер поджал губы, долго смотрел, и вдруг глаза его отчаянно сверкнули, словно он решился.

– Да! – и дернулся было встать. – Угрожал. Я должен кое-что сделать, или он убьет меня. Убил бы, прямо там. У меня не было сил, и я ничего не мог сделать. А тихо помереть – как-то не входит в мои планы. И пообещал. Это не касается тебя, так что не спрашивай.

Ноздри зло раздулись.

Встать он попытался, но сразу не вышло, ступни все же обжег, я успела увидеть подсохшую корочку. Охнул, чуть не упал на кровать снова, но схватился за стену. Устоял. Очень стараясь держаться, тяжело дыша.

– А знаешь, что еще я хочу сказать, Ингрид, – в его голосе злость и какая-то безумная насмешка. – Я приказал взять под арест Йокеля. И живым я не отпущу его. Но и не убью сразу, мне много нужно узнать. У меня есть основания полагать, что он также причастен к кровавым жертвам. Поэтому я велю отвести его в подвалы и… хорошенько развлекусь.

– «Развлечешься»? – Я встала тоже, подошла, заглядывая ему в глаза. – Что происходит, Сандер? Я не понимаю. Зачем ты врешь мне?

Да, Йокеля я на празднике не видела. Да, я знаю его всю мою жизнь, но так же знаю, что он всегда был верен отцу. И сейчас вполне мог бы… хотя это плохо укладывалось в голове.

– Даже не думал врать, – сказал Сандер. – Если хочешь, пойдем вместе, я покажу тебе…

– Нет, – я покачала головой. – Я говорю не о Йокеле, ты врешь в другом.

Он отвел взгляд. Кадык дернулся.

– Тебе лучше уйти.

– Что произошло?

Я попыталась взять его за плечи, заставить повернуться, посмотреть на меня. Но он мои руки жестко стряхнул, отмахнулся.

– Хватит! – сказал резко. – Мне это больше не интересно. Я получил от тебя все, что хотел получить. Не думай, что хорошо знаешь меня. Ты меня совсем не знаешь. Иди к себе.

Честно говоря, мне страшно становилось.

Что-то произошло, но я не могла понять.

* * *

– Милорд Ульрих! Мне нужно поговорить с вами. – Я нашла его на стене. Очень удачно, мы можем поговорить без посторонних.

– Леди Ингрид, – он церемонно склонил голову. – Я к вашим услугам.

Усмешка в уголках губ. Не слишком явная, но такая снисходительная.

– Я хочу знать, что произошло вчера, – сказала я. – Что это была за клятва?

– А Сандер, конечно, ничего не сказал? – Ульрих не удивлен. – Что ж, я тоже не могу сказать вам. Я лишь напомнил Сандеру о том приказе, который нам дал Альфред. А то некоторые действия Сандера идут вразрез…

А вот этого не может быть.

– Нет, – сказала я. – Любой герцог всегда приносит клятву верности королю. На крови, так, что обратного пути не будет. Обычно это общие слова, о том, что клянется верно служить короне и своей земле, делать все на благо. Мой отец клялся и искренне верил, что все, что он делает, – исключительно на благо Рёйгена. Такая клятва не отменяет свободы и не мешает делать ошибки. Но если был прямой приказ короля, если король требовал что-то конкретное, то уклониться возможности нет. Сандер не мог действовать вразрез приказу.

Ульрих хмыкнул, разглядывая меня с интересом.

– Вы пытаетесь защищать его?

Что-то сжалось. Я не понимала пока, но… Сандер нуждается в моей защите?

– Нет, – сказала я. – Просто хочу понять.