Синее привидение

Но не успел я вглядеться, как меня ослепил яркий солнечный луч и через двор послышался звонкий девичий хохот…

II

Я скоро догадался, в чем дело.

Племянница генеральши держала в руках зеркальце и заставляла солнечный зайчик прыгать по противоположной стене. И когда ей удавалось ослепить кого-нибудь, выглянувшего из окна, отражением луча, она смеялась, как ребенок.

Дворник не польстил ей: девушка была, действительно, очень хороша. Нежный румянец, который бывает только у блондинок, прелестный овал лица, слегка вздернутый задорно носик и огромные синие глаза под темными бровями, что составляло изумительный контраст с совершенно светлыми волосами.

Любоваться чудным лицом и стройной фигурой девушки вошло у меня в привычку.

Удивляло меня одно: она регулярно, каждый день, когда светило солнце, становилась у открытого окна с зеркалом и забавлялась игрой «зайчика», который прыгал по темной стороне двора, по крыше прачечной, по стенам дома, забирался под самую крышу или бегал по мостовой двора.

Для девушки девятнадцати лет такая шалость казалась не по возрасту. Ну, раз, ну, два, но почти ежедневно…

Одиночество развивает наблюдательность — и я стал следить за эволюциями с зеркалом.

В них мне почудилась какая-то система. Сначала «зайчик» прыгал беспорядочно, но потом останавливался на углу прачечной и здесь долго прыгал с маленькими промежутками. Прыгнет раза три, потом небольшой промежуток, опять прыгнет раз пять — и новый промежуток, уже больший, и так далее.

Минут десять-пятнадцать играет «зайчик», не сходя с угла прачечной.

— Да это световые сигналы, а вовсе не шалость.

Такое открытие вызвало во мне крайнее любопытство. Кому и о чем она сигнализирует? Какой ключ?

Я знал телеграфную азбуку, но она не подошла. Тогда я решил прыжки «зайчика» перевести на цифры.

На следующий день я имел такую запись:

3–1, 1–6, 3–5, 3–2, 2–6, 3–1, 1–6, 1–3, 1–1, 5–6, 3–5, 5–5, 1–3, 2–6, 3–2, 1–6, 5–6, 2–5, 5–4, 1–2, 1–3, 2–3, 2–1, 1–5, 2–3, 3–6, 1–6, 3–4, 3–3, 1–6, 2–5, 2–3, 1–3, 3–2.

Весь день и часть ночи я посвятил разгадке этой криптограммы и не мог ее разгадать. Только рано утром, лежа в постели, я вспомнил, что, будучи еще студентом, был арестован и просидел три месяца в тюрьме. Там я научился перестукиваться с товарищами по заключению.

Но здесь ли разгадка?

Вскочил босой и подошел к письменному столу. Конечно, конечно, так!

Я легко прочел шифровую запись. Тюремная азбука для перестукивания на особой таблице:

Каждая буква обозначается двумя цифрами по горизонтальным и вертикальным столбцам. Так, например, 3–4 — р, 5–5 — я, 1–4 — г, и т. д.

Вот что сигнализировала племянница генеральши неизвестному лицу: «Не сомневайся в моей любви, жди терпеливо».

Я рассмеялся.

Обычная история! Какой-нибудь бедный, но прекрасный молодой человек. Дачное знакомство. Тетка, конечно, и мысли не допускает о браке. Может быть, молодого человека даже выгнали из генеральского дома, и он поселился теперь в меблированной комнате и смотрит влюбленными глазами на свою Джульетту, а она ободряет его ласковыми словами, переданными световыми сигналами.

Мне стало даже совестно, что я вмешался в эту интимную историю и разгадал чужую тайну.

Дня два я не делал записей, но на третий любопытство превозмогло.

Девушка сообщала своему возлюбленному:

«Твой план никуда не годится. Предоставь все мне. Я сообщу, когда будет время. Получение состоится не раньше, как через неделю».

Последняя фраза указывала, что, кроме любви, девушку и неизвестного связывает еще какое-то дело. «План», «получение»? Конечно, получение денег.

Я чувствовал, как во мне просыпается сыщик Шерлок Холмс. Преследует человека назойливая мысль: «Разгадай тайну»!

Я перестал даже думать о собственных делах. До того увлекся сыском.

«Зайчик» просигнализировал:

«Радуйся, милый. Скоро, скоро. Баронесса пригласила меня к себе погостить. Когда будет нужно, зайду к тетке и дам тебе знать. Жди терпеливо».

Первой моей мыслью было узнать, кто возлюбленный девушки. Но это оказалось не под силу моим сыскным способностям. «Он» мог наблюдать сигналы с двух фасадов дома и даже частью с третьего. Разыскать «его» в вереницах окон шестиэтажного дома было непосильным подвигом. Хорошо писать Конан-Дойлю о необычайных умственных способностях Холмса, а попробуй-ка он на деле.

Мне казалось, что легче узнать, кто такая баронесса. И я не ошибся. Дворник любезно сообщил мне, что «генеральша не так, чтобы богата, а вот ихняя сестра двоюродная, баронесса, точно миллионерша, и от нее они ожидают». Узнать фамилию и адрес баронессы не составляло уже никакого труда; через два дня племянница генеральши исчезла, и сигналы «зайчиком» прекратились.

Тем не менее, я аккуратно каждый день занимал свой наблюдательный пост у окна.

III

Наконец, в один яркий солнечный день девушка вновь появилась и «зайчик» запрыгал на углу прачечной.

Световая телеграмма на этот раз была длиннее обыкновенных. Я не нуждался в записи, но все же перевел на цифры, чтобы иметь в руках документ.