Синее привидение

«Время настало, милый. Сегодня ночью у соседей этажом ниже — бал. Парадные двери не будут заперты до утра. Приходи от двух до трех ночи и стань у дома напротив, около третьей колонны слева. Жди сигнала свечкой из квартиры баронессы. Иди по парадному. Дверь будет отперта мною».

Нет, это не любовное свидание! Девушка нашла бы тысячу других способов, чтобы видаться наедине с возлюбленным. Здесь что-то не то.

И в голове замелькали выражения из прежних криптограмм: «Сообщу, когда будет время. Получение ожидается через неделю». Запомнились слова дворника: «Баронесса — миллионерша, от нее ждут»…

Миллионное наследство! Готовится грабеж, быть может, убийство.

Мною овладела смелая, безумная мысль. Я пойду и стану у третьей колонны, против дома, где живет баронесса. Дождусь сигнала и войду. Преступление будет предупреждено.

Так и сделал.

Я стал на место в половине второго. Если «тот» придет и увидит место занятым, испугается и убежит.

Сердце тревожно билось у меня в груди, когда я очутился против дома баронессы. Гости еще съезжались на бал. Фыркали лошади, гудели автомобильные сирены.

Я нашел на фасаде дома окна квартиры баронессы и не сводил с них глаз. Они были темны и представляли резкий контраст с ярко освещенными окнами следующего нижнего этажа.

Вдруг мелькнул в мрачной, черной раме крохотный огонек. Раз, два и три. Сигнал подан.

Я смело вошел в подъезд. Швейцар не обратил на меня внимания.

Мимо открытых дверей, из которых неслись звуки музыки, поднялся я выше, к дверям квартиры баронессы.

Взялся за ручку. Дверь подалась. В темной прихожей мою руку схватила горячая, трепещущая женская ручка. Нежный, шелестящий шепот:

— Тише, милый, осторожней!

Меня ведут куда-то. Тихое: «Стой!»

Ручка исчезла. Я остался один в непроглядном мраке.

Опять зашелестело около женское платье. Чуткий слух левит прерывчатое дыхание.

— Она спит крепко. Вот ключи. Идем в кабинет.

Холодная связка ключей прикосновением своим заставила меня опомниться.

— Сударыня, я не тот, за кого вы меня принимаете.

Молчание — долгое, испуганное.

— Кто вы?

— Я разгадал тайну солнечного «зайчика». Живу в том же доме. Я знаю все.

Но я не сумею описать последовательно, как все произошло потом. Помню, что она меня горячо поцеловала, и до сих пор чувствую прикосновение упругих девичьих губ. Помню, что я ходил с нею в кабинет баронессы, отпер письменный стол и достал огромную пачку денег. Потом она их завернула в газетную бумагу и сунула туда свою записку. Потом проводила меня до прихожей и опять поцеловала. И я вышел через парадный подъезд, пересек улицу и отдал пакет высокому человеку, стоявшему около третьей колонны. Тот посмотрел на меня испуганно, торопливо пошел к перекрестку и, наняв извозчика, быстро уехал.

А я все стоял и смотрел на окно комнаты племянницы генеральши, пока не скатилась тихо белая штора, пока я не понял, наконец, что совершил преступление по приказу незнакомой мне девушки и отдал украденные деньги ее любовнику.

К. Хонгуров УЛЫБКА КРАСИВОЙ ЖЕНЩИНЫ

1

Улыбнулась юноше красивая женщина, и юноша стал преступником.

Улыбка женщины сделала его убийцей, — он убил человека.

Здоровый юноша, полный желаний, стремлений — умер сумасшедшим.

Студент Федоров пришел в кафе «Ампир» и потребовал стакан чая.

Пальто с поднятым воротником было расстегнуто и запачкано засохшей грязью; облинялая помятая фуражка сидела почти на затылке, а из-под нее выбивались длинные черные волосы.

Никто не смотрел бы на обыкновенного захудалого студента, никто не обратил бы внимания на несмелого юношу в поношенном пальто и помятой фуражке, если бы не большие горящие глаза, резко выделявшиеся на бледном лице. Они были черны и глубоки. Горящие лихорадочным огнем, они были неподвижны и устремлены куда-то вдаль, в одну точку. Было жутко смотреть на них, ибо обладатели таких глаз — или преступники, или гении, или сумасшедшие.

Федоров проиграл в карты все свои деньги. Это вышло слишком глупо и нелепо.

Потом увидел яркие большие окна кафе «Ампир» и зашел.

Мысли были новые, неожиданные — прежних тихих, обыденных уж не было. Было приятно сидеть в ярко освещенном зале и смотреть на суетящуюся пеструю толпу.

Музыка играла красивую мелодию из какой-то оперы, когда на него взглянула женщина… Взглянула и улыбнулась.

Его бледное лицо с болезненно горящими большими глазами невольно обратило на себя внимание шикарной шансонетки. И она не улыбнулась бритому фату с прямым пробором посреди головы, в упор смотревшему на нее, она не улыбнулась лысому старичку со сверкающим бриллиантом на пальце, — она улыбнулась скромному студенту с печальными главами.

Когда Федоров, заметил ее улыбку, радостно и тепло стало ему… Что-то ударило в сердце и сердце забилось… Он улыбнулся ей…

Он улыбался, а глаза были печальные, будто плачущие. И когда музыка заиграла игривый мотивчик из оперетки — он подошел к ее столику. Он подал ей руку, как давно знакомой, как желанной. Они говорили так, будто любили раньше друг друга и расстались, а теперь снова нашли друг друга.