Синее золото

Таня взглянула наверх. Они находились приблизительно посередине почти отвесной скалы, она не могла понять, как они спустились. Перед ними шумела река. Немного выше по течению бурлили и пенились пороги, а внизу под ними неслась еще неуспокоившаяся вода, то завиваясь во вьюны, то выпрямляясь в стремительные струи.

В первую минуту Тане показалось, что с веранды нет выхода. Ей стало жутко.

— А теперь что же? — спросила она.

— А вы вот с Вороновым направо по тропинке вниз — да не сорвитесь, — говорил Василий. — Там внизу за корнями челн, ну, на тот берег. Переедете, держите путь вон на ту гору. Давеча показывали часы-то северные, — он вспомнил, как ему показывали компас. — Тут всего верст тридцать осталось. Там вас ждут.

— А вы?

— Что мы? Нас тут нипочем не достанут. Обождем денька два и к своим тронемся. Глядите, с голоду-то не умрем.

Он прошел вглубь навеса или пещеры, где было сделано что-то вроде двери, и приотворил ее. Таня увидела вход в комнату или землянку.

— Тут у нас всего хватит. Могли бы и подольше пожить. Да надо к своим двигаться, — пояснил он.

Таня и Воронов передохнули с полчаса, закусили копченой рыбой и сухарями и стали спускаться по указанной тропинке.

— Вот вам и парижское путешествие, — смеялся Воронов, поддерживая Таню, скользившую за ним.

Все время приходилось держаться за кусты и деревья. Тропинка вилась над самым обрывом и казалось, что внизу вода подходит к самому его подножью.

Они спустились с трудом. Там внизу у самой воды стояла старая ива. Ее корни образовали бухточку, в которой и стоял маленький челнок. На дне лежало весло.

— Все припас, — хозяйственный мужик, молодец. Таким бы не в лесах скрываться, да вот дожили… — заметил Воронов.

— Прыгайте, Татьяна Николаевна, я вас вмиг на ту сторону перемахну. Сидите, не шелохнитесь. Он вертлявый.

Воронов взмахнул веслом и челнок почти прыгнул вперед. Его нос завернулся вниз по течению, но Воронов умелым и ловким движением выпрямил его и держал поперек реки.

Вода бежала совсем близко, недовольно бурлила под бортом, а там, немного выше, пенились пороги. Челнок несся вперед, преодолевая быстрые струи течения.

Когда они были приблизительно на половине дороги, раздался выстрел и где-то близко о воду шлепнулась первая пуля. Таня резко обернулась назад и чуть не перевернула челнок.

Воронов с трудом устоял на ногах.

— Тихо, тихо, Татьяна Николаевна, откуда-то нас заметили, — и он еще сильнее налег на весло.

Таня увидела далеко наверху обрыва людей.

— Я отвечу? — сказала она вопросительно и взялась за карабин.

— Нет, нет, не надо. Главное нам скорее переплыть. Вы будете только мне мешать.

Опять, совсем близко, шлепнулось несколько пуль. Одна ударила о борт челна и расщепила дерево.

— Нагнитесь, — приказал Воронов, точно это могло ее спасти.

Еще рой пуль и Воронов сразу пошатнулся, побледнел, но потом оправился. Под взмахами его весла челн быстро скользил вперед. Порой казалось, что он не касается поверхности воды.

Таня внимательно посмотрела на Воронова.

— Что с вами, Иван Иванович?

— Ничего, подъезжаем, — как-то с трудом ответил он.

Пули уже больше не долетали до них.

Через минуту челн с размаху ударился о мягкий берег. От удара Воронов упал вперед на руки. Он хотел подняться, но не мог.

Таня взглянула на него и сразу по смертельной бледности его лица поняла, что он ранен, а потом заметила кровяное пятно на спине куртки.

— Довез, Татьяна Николаевна, идите, а я здесь. Мне дальше некуда, — тихо говорил он слабеющим голосом. — Испить бы. Видно, старому матросу от воды не уйти. А все-таки свое сделал, у них в долгу не остался. Попомнят меня.

— Что вы, Воронов, что вы? Я вам сейчас перевязку сделаю, все будет хорошо.

— Нет, Татьяна Николаевна, таких уже не перевязывают. Я здесь, у водицы. Вон она бежит, живая, никому-то не мешает. А вот мы все друг друга стреляем. И кому это только надо. Нет, здесь мое место, я уже отсюда никуда не уйду.

Он лежал почти ничком на дне челна. Таня с трудом повернула его на бок, подложила мешок под голову и положила руку ему на лоб. Он стал искать ее руку и слабым движением притянул ее к своим губам.

Таня затихла над ним в неудобной позе. Она стояла на коленях на дне челнока. Кровавое пятно залило почти всю спину Воронова.

— Ох, поскорее бы, — простонал он и, с трудом открыв глаза, посмотрел на Таню.

— Спасибо вам, спасибо, что человека вернули, — сказал он заплетающимся языком.

Он опять закрыл глаза и лежал спокойно минут пять, держа ее руку у своих губ. Потом вдруг встрепенулся, задрожал и приподнялся. Таня видела, что это было предсмертное напряжение.

— Тише, тише, не сюда, Ваше Императорское Высочество, тут ножки зашибете. Вот сюда, через эти камешки, — бормотал Воронов в бреду. — Так что не ходите к ним, они хуже зверей. Никого не пощадят.

— А мы не допустим, пальцем не позволим тронуть, — отвечал он сам себе более крепким голосом. — Подойди только…

Воронов вдруг вскочил. Выпрямился во весь рост, безумно повел кругом глазами и шагнул из челна на берег.