Синее золото

Пока Гаме укладывала акваланг, Пол запустил подвесной мотор и направил лодку из лагуны в сторону тихой реки. Чернильно-черный оттенок воды сменился цветом протертого го­роха. Дельфин еще некоторое время преследовал супругов, однако, поняв, что угощения больше не будет, отстал, словно истребитель от транспортного судна. Вскоре заросли по бере­гам расступились. На опушке стоял каменный оштукатурен­ный дом в испанском колониальном стиле: с красной чере­пичной крышей и сводчатым фасадом. Вокруг него лепилось несколько крытых соломой хижин.

Пришвартовавшись у небольшого пирса, супруги выгрузи­ли оборудование и направились к каменному дому. Вслед за ними бежали местные голопопые детишки. Малышню спуг­нула домработница — тучная латиноамериканка, которая раз­махивала метлой, точно боевым топором. Внутри супругов встретил седой мужчина лет шестидесяти. В белой рубашке с вышитым передом, хлопковых слаксах и сандалиях ручной работы, он поднялся им навстречу из-за стола. До прихода Траутов он работал с кипой бумаг в прохладной тишине сво­его кабинета. Однако визит его нисколько не расстроил, на­против — обрадовал.

—    Сеньор и сеньора Траут! Рад видеть. Полагаю, работа прошла хорошо?

—    Даже очень, доктор Рамирес. Спасибо, — ответила Га­ме. — Я расширила описание поведения речных дельфинов. А Пол закончил моделирование русла реки.

—    Мне и трудиться-то особо не пришлось, — поскромничал Пол. — Только предупредил о работе Гаме исследователей в бассейне Амазонки да попросил их нацелить на нас спутник «Лендсат». Закончу дома, и Гаме сможет использовать модель для работы по поведенческому анализу.

—Вас будет не хватать. Со стороны НУМА очень любез­но предоставить экспертов для небольшого исследовательско­го проекта.

—Без местных рек, их флоры и фауны не было бы жизни в океане, — сказала Гаме.

—Благодарю, сеньора. В знак признательности я распоря­дился приготовить особенный прощальный ужин.

—Очень мило с вашей стороны, — ответил Пол. — Мы нач­нем сборы рано, чтобы успеть на грузовое судно.

—Я бы на вашем месте сильно не волновался. Грузовик обычно запаздывает.

—Ну, мы не в претензии. Будет время поговорить о ва­шей работе.

Рамирес хихикнул.

—Чувствую себя троглодитом. Изучаю растения по ста­ринке: заготавливаю гербарии, сравниваю образцы, пишу от­четы, которых никто не читает... — Тут он просиял. — У на­ших маленьких речных обитателей лучше вас друзей еще не было.

На это Гаме ответила:

—Надеюсь, наша работа покажет, где дельфинам угрожа­ет экологическая опасность. Тогда можно будет принимать меры.

Доктор Рамирес грустно покачал головой.

—В Латинской Америке правительство неповоротливо. Расшевелить его членов может только ощутимый денежный взнос. Столько дельных проектов пропадает в болоте бюро­кратии!..

—Прямо как у нас дома. Только наше болото называется Вашингтон, что в округе Колумбия.

Все трое дружно рассмеялись над шуткой. Тут домработ­ница провела в кабинет низкорослого, мускулистого индей­ца: набедренная повязка, крупные медные серьги в ушах. Его черные как смоль волосы были острижены челкой, а брови на­чисто сбриты. К профессору индеец обратился в почтитель­ном тоне, однако возбужденная речь и стреляющие по сторо­нам глаза выдавали тревогу, расстройство. Говоря, абориген постоянно указывал пальцем в сторону реки.

—    Нашли каноэ, в нем — мертвец, — сказал доктор Рами­рес, хватая с крючка широкополую панаму. — Прошу про­стить, на сто миль вокруг я — единственный представитель власти. Необходимо разобраться.

—    Можно с вами? — спросила Гаме.

—    Ну разумеется. Сыщик из меня никакой, пара ученых мозгов пригодилась бы. Дело может вам понравиться. Этот джентльмен утверждает, что на каноэ приплыл призрак. — Видя озадаченные лица гостей, Рамирес сказал: — Объясню позже.

В темпе покинув дом, они прошли мимо хижин к берегу. У воды столпились мужчины, дети пытались подглядывать у них между колен. Женщины держались в стороне. При по­явлении профессора местные расступились. У причала сто­яло на привязи каноэ. В целом выкрашенное в белый цвет, оно имела голубой нос. Голубые же полосы тянулись вдоль бортов.

В лодке на спине лежал мертвый юноша-индеец. Как и у селян, его иссиня-черные волосы были подстрижены челкой, пах прикрывала набедренная повязка. В остальном же он от­личался. Деревенские украшали тела татуировками либо на­носили на высокие скулы алую краску — так они защищались от злых духов, которые, по поверью, не видят красного цвета. Нос же и подбородок мертвеца покрывала синяя краска; ее по­лосы шли вдоль плеч, по рукам, до самых запястий. Остальное тело покрывала чисто-белая краска. Стоило доктору Рамире­су наклониться, как с груди покойника поднялся рой жужжа­щих мух. Оказалось, они облепили круглое отверстие в теле.

Пол резко вдохнул.

—    Похоже на огнестрельную рану.

—    Согласен, — серьезно ответил доктор Рамирес. — Ни ко­пье, ни стрела такого отверстия не оставят.

Он о чем-то переговорил с селянами и после перевел для Траутов: