Синемарксизм

ПЕТР: Эта диалектика в фильме для правдоподобия. Уж слишком часто ты, зритель, наталкивался на то, что власть стимулирует и организует именно то, с чем официально борется. Поэтому темные, эти обобщенные криминалы, бисексуалы, наркоманы, террористы и звезды ночных клубов…

АЛЕКСАНДР: Жаль про ваххабитов забыли.

ПЕТР: Не перебивай. Про ваххабитов все уже показано в сериале «Спецназ». Так вот, темные, эксплуатируя наши страсти и вообще принцип удовольствия, не имеют в этом полной свободы, над ними есть мужской, патриотичный и государственный Горсвет, который, оседлав принцип реальности, выдает лицензии, строго следит за соблюдением и бьет горячей сковородкой по рукам за самодеятельность. Вот какой следует из фильма социальный дуализм: корыстное темное жречество удовольствий против альтруистической светлой аристократии порядка.

АЛЕКСАНДР: А по-моему, темный экономический способ принуждения, замешанный на шкурном интересе, то есть капитализм, против светлого феодализма, то есть административного способа принуждать, основанного на верности и служении никто не скажет вслух чему, а на самом деле самим благородным рыцарям. Видимая бескорыстность горсветовской элиты держится на том, что их собственностью и так является весь мир фильма, и потому они благородно ничего не хотят для себя, как и все фанатики власти.

ПЕТР: А точнее, как и всякая власть хотела бы себя видеть и показывать. Все то же послание, зритель: власть просто дана людям щедрой высшей силой, а вовсе не нанята за деньги на работу. Власть дана, чтобы удержать мир от превращения в преисподнюю, и ничего не требует взамен. Власть – это абсолютное и оттого никем не контролируемое благо.

АЛЕКСАНДР: Дозор предупреждает: безответственная богема и безродная буржуазия должны быть под надзором национальной бюрократии. В 90-х многим казалось, наоборот, что власть полностью приватизирована капиталом и является простой его маскировкой. В нулевых они поменялись местами. Потому модные фильмы теперь это художественно выраженная идеология новой российской бюрократии, переживающей ренессанс и почувствовавшей свою силу хотя бы оттого, что они выиграли первое место в споре у новых русских буржуа. Горсвет проводит чистки в собственных рядах, спрашивая каждого: «Где ты был этой ночью?» В этом ведомстве мудро говорят: «Это не совпадение, это провокация!», слова до удивления знакомые всем, кто застал советский век и чекистский миф. Могут без спросу поменять разнополых сотрудников телами, потому что так надо для дела.

ПЕТР: Горсвет вразумляет: со времен фараонов и пирамид мы стоим на ваших головах и плечах, потому что именно мы отвечаем за поддержание великого равновесия нашей вселенной, и это только кажется некоторым из вас, что наши подошвы на ваших лбах и плечах, на самом деле мы подвешены к небу и свободно парим над вашими головами, как бесплотные ангелы порядка. Это мистический этатизм.

ГРИГОРИЙ: Я Лукьяненко не читал, сначала прочту всего Акунина, но ведь над ними всеми стоит некая инквизиция, которая превыше всего?

ПЕТР: В религиях митраистского типа, а именно там находятся все сюжеты оккультной легитимности власти, и Ормузд, и Ариман, обе соперничающие группировки, есть дети Зервана.

ГРИГОРИЙ: Я их никого не знаю и ничего не понял.

ПЕТР: И бог с ними. Из фильма мы ничего не узнаем об «инквизиции», кроме того, что она бдительно следит за отношениями обеих сторон. Идеальный образец чиновничьей паранойи. Над каждой спецслужбой есть и другая проверяющая спецслужба. Бюрократическая модель мира – бесконечная башня проверяющих друг друга уровней порядка.

ГРИГОРИЙ: Новый «Дозор» по сравнению с первым фильмом это, конечно, совсем другой размах.

АЛЕКСАНДР: Настоящее зрелище конца мира для тех, кто не хочет конца мира зрелищ.

ПЕТР: В «Дневной» серии ангелы-хранители на желтых грузовиках продолжают гоняться за подростками-вампирами в киллерских масках, пьющими кровь у бабушек на улицах. Нас предупреждают: хаос 90-х годов, когда музыку заказывали «темные», породил новое поколение неуправляемых беспредельщиков, еще более опасных для воспроизводства бюрократии, чем их недавние предшественники, делящие топором бомжатину на мясных рынках и разъезжающие на красных и черных легковых автомобилях.

АЛЕКСАНДР: Страх власти перед подростком, который, потренировавшись несколько лет, вполне сможет и захочет эту власть похоронить, очевиден. Мировоззренчески власть опирается на чиновников средних лет и на умудренных стариков и намерена срочно состарить в современной России всех, кто психологически моложе.

ГРИГОРИЙ: Какое мировоззрение идеально подходит горсветовской бюрократии для самооправдания? Советизм без коммунизма, он ведь чем-нибудь должен идейный вакуум заполнить?