Сингапурская история: из «третьего мира» – в «первый»

Гельмут Шмидт и Гельмут Коль не были лучшими друзьями, и немецкие средства массовой информации были заинтригованы, как мне удавалось поддерживать хорошие отношения с обоими. Когда меня об этом спросили, я ответил, что моей обязанностью было поладить с любым немецким лидером, так что я не отдавал никому предпочтения. Коль иногда проигрывал в сравнении со Шмидтом, его непосредственным предшественником. Шмидт был интеллектуалом, всегда подбрасывавшим интересные идеи, которые он разъяснял с остротой и ясностью в «Ди цайт» и после того, как подал в отставку с поста канцлера. Средства массовой информации, напротив, описывали Коля как скучного и унылого человека. В результате, многие недооценивали его. Когда Коль пришел к власти, никто не ожидал, что он будет находиться на этом посту дольше любого другого немецкого канцлера, за исключением Бисмарка (Bismarck). Узнав его ближе, я рассмотрел за внешней неуклюжестью и громоздкостью ясный ум и острое политическое чутье. У него был сильный характер, решительный и последовательный в достижении поставленных целей. Его стратегическое мышление позволило ему свести счеты с прошлым Германии, и он был решительно настроен, чтобы прошлое никогда больше не повторилось. Именно отсюда проистекала его целеустремленная борьба за создание Европейского монетарного союза (European Monetary Union). Он считал это вопросом войны и мира и верил, что евро сделает процесс европейской интеграции необратимым.

Коль проиграл выборы в сентябре 1998 года. Он останется в истории великим немцем, вторично объединившим Германию, и великим европейцем, хотевшим, чтобы Германия стала частью наднациональной Европы, чтобы предотвратить повторение разрушительных европейских войн прошлого столетия. Он консолидировал франко-германские связи и подготовил евро для успешного старта 1 января 1999 года, несмотря на широко распространенный скептицизм и оппозицию. В первый же год существования евро курс общеевропейской валюты по отношению к американскому доллару понизился, но если евро, в конечном счете, преуспеет, то вклад Коля в создание европейского единства будет историческим. Его признание в том, что он был замешан в сборе секретных пожертвований на нужды своей партии, которые по закону должны были делаться гласно, не умаляет значение его вклада в построение новой Германии и нового ЕС.

Французские лидеры поразили меня уровнем своего интеллекта и глубиной политического анализа. Используя экономические ресурсы Германии в составе ЕС, французам удалось опередить немцев в усилении своего влияния на международной арене. Объединенная Германия не станет с этим мириться. Тем не менее, канцлер Коль слишком хорошо знал об опасениях, которые могли бы появиться, если бы Германия стала злоупотреблять своей мощью и весом.

Одним из серьезных препятствий для дальнейшего развития европейского единства является отсутствие общего языка. Шмидт разговаривал с Жискар Д'эстеном на английском и отмечал, что между ними наладилось хорошее взаимопонимание. Миттеран и Ширак разговаривали с Колем через переводчика. Для меня всегда было трудно понять другого человека, если мы разговоривали через переводчика. Шмидт, Жискар Д'Эстен и Ширак разговаривали со мной на английском языке, и я мог понять их мысли лучше, чем разговаривая с Миттераном и Колем через переводчика. Из-за того, что я должен был ждать перевода того, что они мне сказали, мне было сложнее понять язык их жестов. Если человек говорит по-английски, пусть даже не идеально с грамматической точки зрения, я приспосабливаюсь к тому, как он мыслит. Паузы и заминки, сделанные в середине предложения, иногда изменяют его смысл, переводчик же переводит их на одном дыхании, и сомнения и колебания, скрывающиеся за паузами, исчезают. Пока европейцы не договорятся об общем языке, они не смогут тягаться с Америкой в том, что касается тех выгод, которые приносят однородность и размеры страны. Во всех странах ЕС английский язык преподается в качестве второго языка, но ни одна из них не готова пожертвовать своим языком ради английского или какого-либо другого языка. В результате, при работе над большими проектами, взаимозаменяемость инженеров и управляющих из стран ЕС не будет такой же легкой, как у американцев.

Стремление французов сделать свой язык одним из ведущих языков международной дипломатии должно уступить место прагматизму. К концу 80-ых годов французские ораторы на международных конференциях начали говорить по-английски, чтобы лучше влиять на международную аудиторию. С развитием Интернета игнорирование превосходства английского языка может дорого обойтись. Тем не менее, в 90-ых годах дискуссии между французским и немецким управляющими, ведущими между собой беседу на английском языке, стали уже обычным делом.

Глава 27. Советский Союз: крах империи