Сингапурская история: из «третьего мира» – в «первый»

Сразу после приветственной церемонии состоялась встреча один на один между Джонсоном и мной. Он был высоким, огромным техасцем с громким голосом. Стоя рядом с ним, я чувствовал себя карликом. Джонсон был обеспокоен, проявлял раздражительность, но был настроен выслушать мои взгляды. Он испытывал облегчение оттого, что ему удалось найти политика из Юго-Восточной Азии, представлявшего страну, расположенную неподалеку от Вьетнама, который понимал его, симпатизировал ему и поддерживал его действия по сдерживанию коммунистов и предотвращению захвата ими Южного Вьетнама и распространению коммунистического влияния за его пределы.

Джонсон был очень прямолинейным. Он спросил меня, возможно ли было выиграть эту войну, и поинтересовался, были ли его действия правильными. Я сказал ему, что действия его были правильными, но выиграть войну в военном отношении было нельзя. Чего он мог добиться, так это того, что победа в войне не досталась бы коммунистам. Это создало бы условия для возникновения такого вьетнамского руководства, вокруг которого сплотился бы вьетнамский народ. Это было бы победой, потому что такое правительство обладало бы поддержкой народа, являясь при этом некоммунистическим. У меня не было сомнений, что в ходе свободных выборов люди проголосовали бы против коммунистов. Это развеселило его, хотя и не надолго.

Вечером того же дня, за ужином, проходившем в Белом Доме, Джонсон ответил на мой вопрос относительно того, насколько решительно американцы были настроены вести войну во Вьетнаме. «Да, Америка обладает решимостью и выдержкой для того, чтобы вести борьбу во Вьетнаме до конца… Я не мог бы сказать об с этом с еще большей ясностью или большей уверенностью. В Азии есть поговорка, которая хорошо описывает нашу решимость. Вы называете это „ездить верхом на тигре“. Вы уже „поездили на тигре“, а мы еще поездим».

После ужина несколько американских сенаторов пригласили меня пройти с ними на балкон, выходивший на лужайку перед Белым Домом. Высокий, бледный, поджарый Майк Мэнсфилд, лидер большинства в Сенате, сенатор от демократической партии, представлявший штат Монтана (Montana), задал мне прямой вопрос: «Считаете ли вы, что убийство Дьема принесло больше пользы или вреда?». Я ответил, что это убийство причинило вред. В стране не было более способного руководителя, который мог бы его заменить. Наверное, существовали другие методы, чтобы заставить Дьема изменить его политику и методы руководства. Его убийство дестабилизировало ситуацию, и, что было еще хуже, сделало весьма неопределенными шансы на выживание любого вьетнамского лидера, который отстаивал бы интересы Вьетнама и отказывался бы следовать указаниям американцев. Он поджал губы и сказал, что, действительно, это убийство причинило вред. Затем он спросил меня, существовало ли какое-либо решение проблемы. Я ответил, что легких решений не было. Вьетнамский вопрос должен был быть разрешен в результате тяжелой, длительной, упорной и неблагодарной работы. Не дать коммунистам победить, способствовать возникновению в Южном Вьетнаме сильного руководства, – это уже было бы победой. Но это потребовало бы присутствия американцев во Вьетнаме на протяжении длительного времени. По выражению его лица я понял, что для американцев это было бы нелегко.

Государственный секретарь США Дин Раск был спокойным, вдумчивым человеком, который выглядел скорее как ученый, чем политик. Я высказал ему свою надежду на то, что следующий американский президент добьется такой победы на предстоящих выборах, что это позволит ему убедить вьетнамское руководство в Ханое в наличии у американского народа терпения и решимости довести войну до победного конца. А если бы Америка вышла из игры, тогда все некоммунистические страны оказались под давлением, – Таиланд переметнулся бы в конфликте на противоположную сторону, а Малайзия оказалась бы втянутой в мясорубку партизанской войны. После этого, поставив во главе правительств этих стран братские коммунистические партии, коммунисты перерезали бы горло и Сингапуру. Китайской армии даже не нужно было бы вступать в пределы Юго-Восточной Азии.