Сингапурская история: из «третьего мира» — в «первый»

Хуа Гофэн вновь повторил, что иностранная держава не может навязать социалистическую систему другой стране. Но это было не то, чего я боялся, я оказывал на него давление с тем, чтобы он подтвердил позицию Китая относительного того, что стремление Коммунистической партии Малайи освободить народ Сингапура было неверным в принципе. Он уклонился от ответа, сказав, что не знаком с предметом. Я вновь повторил свой вопрос, но Хуа Гофэн снова отказался прояснить свою позицию.

Вместо этого он перешел в наступление, подняв главный вопрос встречи, а именно: сотрудничество между Сингапуром и Тайванем в военной области. Хуа Гофэн начал мягко, сказав, что между народами Китая и Сингапура существовали давние, традиционные, дружеские отношения, а между народом Китая и жителями Сингапура китайского происхождения существовали отношения «подобные родственным». Он выразил надежду, что после моего визита эти отношения еще улучшатся. После этого он вдруг стал серьезным и строгим голосом сказал, что Сингапур поддерживает «отношения в военной области» с «кликой Цзян Цзинго на Тайване». По его мнению, это противоречило позиции сингапурского правительства относительно признания «единого Китая» и неблаготворно сказывалось на развитии отношений между нашими странами.

Я не стал защищаться, заявив, что Сингапур действительно стоял на позиции признания «единого Китая», и что Тайвань и континентальный Китай – единое государство. Тем не менее, в то время во главе Тайваня стояло националистическое правительство, сбежавшее туда из Китая, поэтому мне приходилось иметь дело с теми, кто де-факто правил Тайванем. Если бы Тайванем управляла КНР, я бы обратился с просьбой о предоставлении полигонов для обучения войск к правительству КНР. Сингапуру необходимо было защищаться, но, из-за ограниченных размеров нашей территории, водного и воздушного пространства, мы вынуждены были проводить обучение наших войск в Таиланде, Новой Зеландии и Австралии. В 1975 году, перед началом полномасштабных учений наших войск на Тайване, министр иностранных дел Сингапура Раджаратнам сообщил министру иностранных дел КНР Сяо Гуанхуа, что эти действия ни в коей мере не означали изменения нашей позиции признания «единого Китая». Сяо Гуанхуа так до сих пор ничего и не ответил Радже. Хуа Гофэн подвел черту, заявив, что, ввиду существования в наших странах различных социальных систем, между ними имелись важные различия. Тем не менее, он подчеркнул, что это не имело значения, потому что в результате откровенного обмена мнениями обе стороны нашли много точек соприкосновения. Хуа выжал из меня столько, сколько смог.

Я сказал, что отчет о моей встрече с Председателем Мао в «Жэньминь жибао» не будет с восторгом встречен в странах Юго-Восточной Азии. Для Китая лучше было бы не посылать торговую миссию в Сингапур до тех пор, пока улягутся подозрения наших соседей, вызванные этой публикацией. Чем больше Китай будет демонстрировать, что Сингапур – «родственная страна», тем сильнее будут подозрения наших соседей. Сложность состояла в том, что в соседних с Сингапуром странах проживало значительное китайское меньшинство, которое играло непропорционально большую роль в экономике этих стран, и экономические успехи китайцев вызывали зависть и недовольство коренного населения. В тех странах, где они принадлежали к различным религиям, как это было в случае с мусульманским населением Малайзии и Индонезии, межнациональные браки были редкостью. Этим проблемам не было видно конца, и Китаю следовало с этим считаться, ибо это было важным, основополагающим фактором во взаимоотношениях между Китаем и другими странами Юго-Восточной Азии.