Сингарелла

— …Ласка, только последний куплет в песне — особенный. Меня те непонятные слова, с неизвестно как расставленными запятыми, — это ведь балканский варяг их так расставил… Именно эти слова почему-то безумно трогали… Хоть я и ни дьявола в том языке… Мне кажется, что и варяг, который вплёл, — тоже… Как-то я спросил у одной цыганки-гадалки, что значат такие-то слова…по тексту. Гадалка смеялась: с чего ты взял, что это наш язык!.. Я говорю, так чудится… Она говорит, ну, значит, и не надо переводить! Мол, что за песня, если от нее не чудится… Позолоти ручку… Вижу твои хлопоты и дальнюю дорогу!.. Цыганские штучки, понятно… Но больше я не пытался… Сингарелла, чер ми… Чую… плачэ… Сейчас, Ласка, отдохну, и спою…

Кирилл, устав говорить, положил на булыжник тлеющий окурок, отвернул от Ласки голову, закрыл глаза и затих.

СИНГАРЕЛЛА («Ништяк»)

«…Сингарелла, чер ми чавэ,
ус мо моя туто бэла…
Чую, шминэ каво плачэ,
Сингарелла, Сингарелла…»

* * *

— …легонько шенкелями. Всё это не сложнее, как вы уже поняли, чем управлять мотоциклом.

— …затянута до предела, если ее сейчас перекормить, она просто лопнет!

— …Вот, например, мудрость: «Там, где лошадь, там нет нечистой силы». Или вот: «Золото купит четыре жены, конь же лихой не имеет цены…»

— …Сейчас инструкторы каждому назначат лошадь и помогут при посадке. А вы, как мы и договаривались, подойдите ко мне, я вас лично усажу.

К начальнику конной станции подошла та, к которой он только что особенно обратился, — стройная дама средних лет, в голубом джинсовом костюме, соломенной панаме и дымчатых очках, с букетом цветов в изящных руках.

Грек повел ее с собой, помог сесть в седло, взял поводья и, когда колонна тронулась, повел лошадь с необычной наездницей.

Через несколько минут грек заговорил:

— Три года. Долго вы к нам ехали…

— Я очень редко бываю в седле… — сказала наездница.

Грек глянул на женщину, в облике которой не было смятения: она свободно покачивалась в такт движению лошади, одной рукой держась за седельную луку, другой прижимая к груди свой огромный букет, который гармонировал с серебристыми волосами, волнами выпадавшими из-под соломенной панамы.

— Ничего. У вас всё получается… — угрюмо сказал грек.

Угрюмость была напускной: такое случалось в его общении с красивыми женщинами.

— Лошади любят гибких и уверенных амазонок, то, что вы собой представляете. С вами наша старушка, думаю, вспоминает свое цирковое прошлое, ловких наездниц, жар софитов и гром оваций… Вообще, вы с ней одной… гм… одно целое. Единое облако… С цветами.

Женщина, никак не отреагировала, продолжая, казалось, бесстрастно осматривать окружающее пространство.

— Это не комплимент, — добавил грек.

Женщина обратила к нему свой дарующий взгляд — дескать, если так, то…

— С чего вы взяли про мою уверенность? Вы видите меня впервые, и моя просьба к вам, насколько я помню, не содержала информации о…

Теперь грек смотрел прямо перед собой, якобы занятый только дорогой.

— Опыт. Люди, которые садятся на лошадь, становятся иными. Самими собой. Их видно… Вряд ли словами объяснить то, что мне известно по этому поводу…

— Вы уже достаточно объяснили, — уверила его женщина, убрав руку с луки и пошлёпав лошадь по шее. — Как ее зовут?

— Ласка. Если бы вы спросили меня больше, чтоб сравнить мою угадалку с действительностью… — грек усмехнулся. — Но вы нелюбознательны.

Женщина заговорила миролюбиво:

— Я действительно никогда не обращаюсь к гадалкам и прочим ясновидцам. Но если у вас есть сильное желание попрактиковаться… Однако учтите, что вы уже немного ошиблись, говоря о длине моего пути сюда… Всего на двадцать лет.

Грек косо задрал голову, задержал взгляд, удивляясь и еще раз оценивая. В речи появилась плохо скрытая мстительная раздраженность:

— Джип, на котором вы приехали сюда… За рулем всегда вы сами, ни мужа у вас, ни фаворитного пажа… Вы — сама себе всё!..

Грек отвернулся, чтобы не видеть реакции собеседницы, что-то преувеличенно громко крикнул инструктору, который также вел лошадь с ребенком в седле. Затем потянул поводья вправо, строго скомандовав женщине:

— Здесь осторожнее, ветки…

Они вышли из каравана, уйдя с тропы, и сразу же погрузились в частые кусты, которые скоро сменились открытым, но затененным пространством. Возле высокого и раскидистого дерева грек остановил лошадь.

Показал на место возле мощного ствола:

— Здесь.

Женщина не двигалась и не выражала никаких эмоций, только покачивалась в седле, оттого что лошадь перебирала ногами.

Грек подал ей руку:

— Спешитесь?

Но женщина вместо ответа вложила в поданную мужчиной руку свой букет. Медленно сняла очки, подтвердив предполагаемую красоту внимательных глаз, взгляд которых был устремлен к указанному месту.

— У меня мало времени.

Грек, пожав плечами, осторожно положил букет к основанию дерева, затем, подумав, поставил его вертикально, прислонив цветы к коре.