Сингомэйкеры

На службе я, оказывается, появился первым. Начальники отделов, которым я пообещал «явиться скоро», приготовили целый воз предложений, я отмахнулся и велел самим решать, как гасить конфликты, им на местах виднее.

Вторым появился Штейн, похудевший, осунувшийся, с темными кругами под глазами, даже щеки обвисли сильнее обычного.

– Как себя чувствуешь? – спросил я сочувствующе.

– Никак, – буркнул он. – Я тебя не сильно антеннами задеваю?

– А у меня рога не слишком видны?

– Нет, но я слышу какой-то треск…

– Это моя голова, – пояснил я.

– А-а-а… Нет, моя трещит сильнее. Черт, зачем мы это сделали?

– Дураки.

– Еще какие!

– Ты что-нибудь чувствуешь?

– Только головную боль. А ты?

– А у меня еще и уши заложило.

– Ерунда, у меня даже зубы ноют.

– Ну не идиоты мы?

Я осторожно провел ладонью по голове. Парик подобрали идеальный, не отличишь от прежней прически, виноградину чипа всобачили вовнутрь и даже зашили сверху кожу. Когда отрастут волосы, шрамика никто не увидит.

К ощущениям я прислушивался весь день на работе, вечером потащился усталый и с головной болью домой, принял таблетку, поужинал и лег спать.

Снилась какая-то хрень, но не думаю, что просыпался чип. Прошли еще сутки, головная боль исчезла, я продолжал прислушиваться к себе, снова лег спать малость разочарованный, как обычно приняв дозу мелатонина, сны обычные, даже бабы приснились, но обошлось, а утром, вынырнув в этом мире, я ощутил… нечто странное. Лежал и пытался сформулировать, что же чувствую, но этого чувства нет у меня и в то же время… есть!

Сердце застучало тревожнее, вот так сперва глюки, потом становятся пациентами Канатчиковой дачи. Мозг работает уже в турборежиме, все необъяснимое не люблю, а затем как щелкнуло: чип начинает получать сигналы!

Несмотря на запрет врачей двигать мышцами лица, а то нарушу хрупкую связь чипа с нейронами мозга, я на цыпочках пробрался в ванную и перед зеркалом начал потихоньку пробовать, как там насчет соединений нейронов с чипом, а мысленные усилия на первых порах всегда сопровождаются гримасами. Я старался держать лицо неподвижным, но уже через пару минут начал морщить лоб, двигать ушами, ноздри раздуваются, а взгляд становится бараньим.

Странное ощущение, когда я наконец-то сумел войти в блютузное пространство квартиры: увидел призрачно-ощутимые компоненты кухни, кабинета, гостиной… Это не цвет, не форма, не звук, а нечто совершенно новое, иное…

Ошалело рассматривал новые детали в моей привычной квартире, как вдруг мигнул и погас свет во всех комнатах, на кухне что-то страшно зажужжало.

Я на ощупь включил все лампы, ринулся на кухню. Пустая кофемолка гремит, трясется от жажды заполучить зерна. С неприятным дребезжанием включился миксер и запрыгал по плите. Снова погас свет, я повернулся к выключателю, но не успел протянуть руку, как все лампы вспыхнули и замигали.

С едва не выпрыгивающим сердцем я застыл, уговаривая себя успокоиться, а то пожар устрою, у меня вся квартира напичкана техникой.

Глава 14

Через два часа я припарковался у входа, охранники отдали честь, Мария заулыбалась, я бодро прошел в общий зал, там уже Штейн, Гадес и Кольвиц чешут языками. До начала рабочего времени еще минут двадцать, все плохо выспавшиеся, переговариваются возбужденно. Я поздоровался с порога, удивился, что не чувствую запаха кофе, отыскал взглядом кофемолку за спиной Марии и хулигански включил через блютуз.

Она подпрыгнула, как ужаленная, обернулась и посмотрела на работающее железное чудовище дикими глазами. Все разом посмотрели на кофемолку, на меня, снова на кофемолку.

Штейн покачал головой, кивнул на дверь кабинета Кронберга, я вошел, все вдвинулись за мной, кроме Кольвица, которому ничего о чипе знать не положено.

Кронберг поднял от стола голову, взгляд недовольный и настороженный.

– Что стряслось?

Штейн торопливо указал на меня.

– У Юджина, похоже, новости.

– Еще какие, – сказал Гадес завистливо и добавил осторожно: – Если, конечно, это не случайность.

Кронберг смотрел на меня с вопросом в глазах. Я развел руками, вот он час триумфа, ответил достаточно бодро:

– Да показалось, что кофейку не помешало бы с утра и здесь…

Кронберг покачал головой.

– Юджин… вы что, установили связь?

– Конечно, – ответил я с наигранным удивлением. – А что, у вас еще нет?..

– Еще нет, – ответил он сумрачно. – И как вы себя чувствуете?

– Странно, – признался я. – Правда, не чувствую пока, чтобы машинный разум брал надо мною верх. Но, похоже, вот-вот искусственный интеллект меня все-таки зверски поработит.

Он повторил недовольно:

– Как вам это удалось?

Я ответил вопросом на вопрос:

– А вы ушами шевелить пробовали?

– Нет, – ответил он, малость опешив.

– Такое же ощущение, – сказал я. – Попробуйте.

Он попробовал, да и другие, судя по их сосредоточенным лицам, усиленно пробуют. Штейн даже побагровел от титанических усилий, словно слона поднимает, Гадес и Кронберг задержали дыхание, Штейн наконец выпучил глаза и уставился в одну точку.

– Прислушивайтесь к себе, – важно сказал я, превращаясь в эксперта. – Нет, ушами шевелить не надо, это я к примеру.