Синяя книга

Так что теперь Фрей, под впечатлением от всего увиденного, сидел и глупо смотрел в каменную стену перед собой. Дворец императора. Мертвые члены Совета. Схватка двух настоящих магов Смерти. Теперь он знал правду. Как относиться к этому откровению спустя сотни лет после самих событий, которые многих сейчас уже просто не интересовали, пока было непонятно. Юноша поднялся и повернулся.

– Объясни, – обратился он к Никсу. Тот лежал на его койке с закрытыми глазами, подложив руки под голову. Лежанка не могла уместить все его огромное тело, и часть туловища просто висела над полом. Учитывая, что древний был всего лишь ментальным телом, никакого неудобства по этому поводу он не испытывал.

Никс поворочался, устраиваясь поудобнее, и спросил, не открывая глаза:

– Что тебе объяснить?

– Почему так все произошло?

– Ну что тебе сказать? – пожал плечами Никс. – У Шеина поехала крыша. Либо он просто почувствовал вкус возможной власти. Выбирай любой вариант. И, опережая твой вопрос, причина была не в том, что он был магом Смерти. И в твое время полно безумцев, жадных до власти.

– Допустим. А что было дальше? На самом деле, – заинтересованно спросил Фрей.

– К сожалению, дальше было только хуже, – ответил магистр спокойно; эмоции за столько лет успели утихнуть. – Маги из полезных союзников превратились в опасных бунтовщиков. Через пару декад в империю вернулся сын Флавия, которого заранее известили о смерти отца. Во всех подробностях. Он сразу объявил, что виновники смерти первого лица империи – это маги. Объявил орден вне закона. Сначала охота и облавы, потом уже прямые столкновения с применением силы. Итог всего этого ты знаешь сам.

Никс замолчал. Еще в середине рассказа Фрей начал ходить из угла в угол. Новые знания слегка выводили его из равновесия. Когда рассказчик замолчал, юноша, не переставая ходить, спросил:

– Как это могло произойти? С вашей силой. С вашей магией.

– Мы не всесильны, молодой человек. Несколько сотен против миллионов людей империи. Против нас ополчились все. Флавия любили. Вдобавок некоторые из ордена выступили против нас. Кто-то из страха, кто-то – поверив в официальную версию, кто-то еще по каким-то причинам. Маги – такие же люди со своими мыслями. Со своей правдой.

– Это понятно. Но получается, что некоторые маги все-таки оставались полезными для империи. Тогда почему орден перестал существовать? – продолжал допытываться юноша.

– Да все просто, – сказал Никс, ни капли не смущаясь дотошности собеседника. – Сын Флавия выучил урок. Если собака загрызла твоего родственника, то, независимо от причин, это может повториться и с тобой. Этой собакой были мы. И, честно говоря, для императора как старого, так и нового мы действительно представляли опасность. Наше влияние было велико. И силенок в целом тоже хватало. С учетом того, что мы были одни против всех, противостояние затянулось на несколько лет. Да и тех магов, которые примкнули к императору, после всей этой заварушки просто убили. На всякий случай. Как и хотел Шеин, вся власть перешла к кому-то одному.

– Обалде-еть, – протянул Фрей и, озаренный всплывшим куском недавнего воспоминания, быстро выпалил: – А Муан? Ты же его вылечил! Он знал, что произошло на самом деле.

– Вылечил. – В голосе Никса прозвучала легкая грусть. – Но не до конца. Увы, он слишком близко подошел к той границе, откуда не возвращаются. Тогда я смог восстановить только его физическое тело, но не разум. Чтобы полностью исцелить Муана, необходимо было с ним работать еще пару декад. После нашего с Мэри поспешного побега из дворца такую возможность, сам понимаешь, мне никто не предоставил. Муан так и остался с помутненным рассудком до конца жизни. Хоть и полностью здоровым физически.

– А Мэри… – начал Фрей, но был резко остановлен.

– Стоп, – бросил Никс. – Подожди.

Он открыл глаза, сел и потянулся. Немного покачав корпус, как будто его тело затекло, добавил:

– Надоела эта каморка. Пошли к тебе, прогуляемся.

После этих слов его ментальное тело испарилось, и Фрею ничего не оставалось, как последовать за наставником. Естественно, не таким легким способом. Он подошел к своей койке, лег и начал погружаться в собственный разум. В собственный иллюзорный мир. Это было просто, привычно. Сначала окружающий мир поблек и затянулся серой пустотой. Потом все взорвалось яркими красками, и он оказался на прекрасной зеленой полянке под лучами яркого теплого солнца недалеко от придуманного городка, в котором он раньше проводил много времени. Отсюда было видно высокое здание в центре, которое являлось его убежищем, домом и библиотекой накопленных знаний и мыслей. Никс стоял рядом. Дождавшись появления ученика, он неспешно двинулся вперед. Фрей последовал за ним.

– Что ты там спрашивал? – нарушил молчание наставник.

– Про Мэри, – ответил юноша. – Что с ней сталось?