Синяя книга сказок

Олинке приятно было, что Эвочка так радуется.

А Эвочка порадовалась и говорит:

— Знаешь, Олинка, у тебя столько кукол, а у меня совсем нету. Подари мне хоть одну, чтобы и у меня была красивая кукла!

Услыхала Олинка ее слова, нахмурилась и отвечает:

— Ишь какая хитрая! Если я дам тебе куклу, что останется мне? У меня ведь только одна кукла!

— Хи-хи, одна! — засмеялась Эвочка. — Врешь и не краснеешь. У тебя не одна кукла, а целых сто, и ты, жадина-говядина, прячешь их, чтобы со мной не поделиться!

— Это я жадина-говядина? Вовсе я не жадина-говядина, если хочешь знать! На, возьми! — и Олинка бросила Эвочке свою единственную тряпичную куклу.

А Эвочка подобрала куклу и говорит:

— Ни за что не скажу спасибо! Наверняка ты дала мне самую некрасивую!

Вот и все.

Ага, вы удивляетесь, что Олинка в этой сказке разговаривает, хотя в начале Сказок о нас только и могла произнести «ау-оу-э».

Вы правы. Я и сам удивляюсь.

Разорванная сказка

Как-то раз позвал я в гости много-премного детей, со всей нашей улицы, и стал читать им новую сказку про одного старика, который любил бросать детям из окна разные вещи.

Читаю я свою сказку, читаю… Кончил, вижу — в комнате никого нет. Ни тех детей, которых я позвал с улицы, ни моих собственных.

Заглянул под кровать, за дверь, в шкаф — ни души! Глянул из окна на улицу — и что же? — все дети собрались внизу. Заметили меня и давай кричать:

— Дяденька, дяденька, бросьте нам что-нибудь!

И мои дети тоже кричат:

— Брось что-нибудь, папочка, брось!

Хорошо сказать: брось! А что я брошу? Не такие уж мы богачи, лишних вещей у нас нет. Посмотрел я на свою жену Ольгу: она вот-вот или заплачет, или засмеется — видно, как всегда, наперед знает, что я сделаю. И я сделал именно то, что она ожидала: разорвал на кусочки сказку о старике и, словно птичек, пустил бумажки вниз.

Зря не ищите сказку ни под кроватью, ни за дверью, ни в шкафу. Там ее нет. Но если бы вы вместе со мной выглянули тогда из окна, вы бы увидели, как порадовала она детей — куда больше, чем все другие мои сказки!

Что на это сказала моя жена Ольга?

Ничего не сказала, только поскорей стала убирать с моего стола оставшиеся сказки и спрятала подальше, чтобы я не нашел. А то и они полетели бы вниз! Вернула их Ольга лишь сегодня, когда я собрался идти в редакцию, чтобы там напечатали мою Синюю книгу сказок. Вот почему я не успел привести в порядок следующую часть книги, даже заглавия для нее не успел придумать. И назвал ее просто — Разные сказки.

РАЗНЫЕ СКАЗКИ

Из жизни зеркал

В то лето у меня было мало работы, и я решил посвятить свободное время наблюдениям. Кто наблюдает за жизнью бабочек, кто еще за чем — а вот наблюдал ли кто за жизнью зеркал? И я решил изучать жизнь зеркал.

Первое зеркало, за которым я стал наблюдать, было зеркало струящееся. Лежало оно на речной глади, и речка спокойно уносила его вниз по течению. В своих ученых записках я назвал его зеркалом водным.

Когда я начал свои наблюдения, был вечер, и над водным зеркалом склонялись девушки и звезды.

— Как мы прекрасны со звездами в распущенных волосах! — говорили девушки.

— Как мы прекрасны в распущенных волосах девушек! — говорили звезды.

Заслышал эти слова старый водяной, что жил в реке, и позеленел от зависти. Он-то не видел ни девушек, ни звезд, себя самого и то не видел. Да и как ему было увидеть, когда был он под водой, за зеркалом!

Спустился завистник водяной в долину, приволок и сбросил в реку здоровенный камень. Повыше камня уровень реки поднялся, а пониже — опустился. И вода заструилась по камню тонкими змейками, словно украшенные звездами волосы девушек, на которые водяному так хотелось взглянуть. Вот посиживает он под этим водопадом и ждет, когда водное зеркало доплывет до его камня, перевернется и он наконец увидит и звезды, и девушек, и самого себя.

Ждал водяной, ждал, да не дождался. Зеркало и правда перевернулось, но разглядеть в нем водяной ничего не успел — оно распалось на тысячу никому не нужных осколков. А водяной и поныне сидит под тем водопадом, думает-гадает, как бы ему эту тысячу осколков заново склеить.

По берегу ходят люди, которые никогда не интересовались жизнью зеркал, ничего не замечают и думают, будто под водопадом мерцает и дробится пена.

Другое зеркало, за которым я наблюдал, было зеркало стоячее. Стояло оно в одной квартире, в спальне, как стоят тысячи зеркал в тысяче других квартир. В своих ученых записках я назвал его зеркалом обыкновенным.

Обыкновенное зеркало мало чем отличалось от зеркала водного. Едва я начал за ним наблюдать — дзинь! — зеркало задела девочка, которая жила в той квартире с мамой и папой, и оно рассыпалось на тысячу никому не нужных осколков. Осколки разлетелись по ковру, а от зеркала осталась одна пустая рама.