Синяя кровь

Низенький мужчина в золотистой рубашке без ворота и коричневых брюках принес большой поднос. Кроме чайника с горячим чаем, чашек и блюдец, на подносе уместились горки сконов и кексов. Поднос был поставлен на оттоманку с красивой полосатой обивкой. Массивная оттоманка терялась в просторах комнаты, в которой оказались гости. Высокие потолки, стены в кожаных панелях и книжные шкафы из красного дерева, набитые томами. Книги выглядели так, как будто их действительно читали, и не раз. В углу стоял шестифутовый металлический глобус, а у одного из окон – большой старомодный письменный стол с наклонной столешницей. На другом столе, низком и длинном, лежали десятки книг, большинство – открытые – корешком вверх.

Когда мужчина вышел, Альтман сказал:

– Это Херберт. Он со мной уже целую вечность. Ведет все домашнее хозяйство. Не представляю, что бы я без него делал.

– Нам всем следует обзавестись своим Хербертом, – заметила Мейс.

Альтман налил всем чай и предложил выпечку.

– Обширный у вас дом, – заметил Рой, пристраивая на колене чашку с блюдцем, и занялся сконом с черникой.

– Для одного он слишком велик, но у меня много внуков, и я радуюсь, что всем хватает места. И мне определенно нравится возможность уединиться.

– Бет сказала, что вы хотите предложить мне работу?

Альтман серьезно посмотрел на нее и торжественно заявил:

– Да. И я должен сказать, что никогда не смогу расплатиться с вами за то, что вы сделали. Никогда.

Мейс опустила взгляд, смущенная таким неприкрытым обожанием.

– О’кей.

Альтман взглянул на Роя.

– Эта женщина спасла мне жизнь. Вы знали?

– Нет, но мне нетрудно поверить в это.

– Банда ГН-Двенадцать, – добавил Альтман. – Мерзкие люди.

– ГН-Двенадцать? – переспросил Рой.

– Героин Навеки, двенадцать человек, – пояснила Мейс. – Плохие парни, и без творческой жилки на названия. Половина из них сидит за решеткой.

– А остальные шестеро? – уточнил Рой.

– Мертвы.

– Я несколько раз приходил к вам, – сказал Альтман. – Но меня не пустили в тюрьму.

– Почему?

– Моя репутация. Это исправительное учреждение в Западной Вирджинии уже не раз было объектом моего возмущения.

– Вам следовало поговорить с Бет. Она бы все устроила.

– Мне не хотелось усугублять сложное положение вашей сестры. – Альтман взглянул на Роя. – Есть некий прокурор, который настроен против Мейс и ее знаменитой сестры.

– Мона Данфорт, – произнес Кингман.

– Именно. – Альтман обернулся к Мейс. – Год назад даже ходили разговоры о том, чтобы заменить Бет.

Перри поставила чашку.

– Я не знала. Она мне ничего не говорила.

– Ваша сестра многое принимает близко к сердцу, иногда даже слишком. – Ученый проницательно посмотрел на Мейс. – И я полагаю, что вы разделяете эту черту. По счастью, мэр благоразумно положил конец любым разговорам об увольнении Бет.

– Так чем же именно вы занимаетесь, профессор? – спросил Рой.

– Делаю мир или хотя бы столицу нашей страны безопаснее, атакуя проблемы до факта, а не после.

Рой кивнул.

– Образование, профилактика, в таком духе?

– Я говорю о том, чтобы предложить людям настоящий выбор между добром и злом, правильным и преступным. По моему опыту, когда у людей действительно есть выбор, подавляющее большинство выбирает путь уважения закона.

– Мы подходим к вопросу, зачем я вам нужна, – заметила Мейс.

– Да. Я занимаюсь проектом, который основан на полученном мной исследовательском гранте.

– Бет сказала, что проект подразумевает посещение худших районов округа Колумбия.

– Именно. Районы, в которых вы обычно работали, когда служили в полиции.

– И что вы там разыскиваете?

– Надежду.

– В таких местах ее трудно отыскать.

– Именно поэтому я их и выбрал.

– Так в чем будут заключаться мои обязанности?

– Мне нужно, чтобы вы встретились с определенными людьми из этих районов. Я работал с социальными службами, чтобы выбрать десять человек. Я хочу, чтобы вы поговорили с ними и обсудили мое предложение. Если они согласятся, тогда мы уйдем оттуда.

– Значит, Мейс будет заниматься первичными контактами? – уточнил Рой.

– Верно. – Альтман взглянул на Перри. – Он – ваш представитель?

– Вроде того. И что же вы им предлагаете? – спросила Мейс.

– Стажировка, я назвал бы это так. Мы заберем людей из их нынешней среды, поместим в абсолютно другую – и погрузим в систему социальной переориентации и жесткой образовательной программы. Мы оценим их интересы и амбиции и поможем достичь целей. Мы предоставим им возможности, которые в ином случае остались бы для них недоступны.

– Звучит похоже на «Мою прекрасную леди», – заметил Рой.

– Тут есть принципиальная разница, – ответил Эйб. – Мы не будем разрывать связи с их нынешним миром. У них останутся все контакты, и мы будем поощрять людей поддерживать их. Цель программы – способствовать надежде, а потом распространять ее. Эти люди станут своего рода послами надежды.

– Но никто не может предложить такую стажировку всем людям, живущим в нищете, – заметила Мейс. – Даже вы. Так не будет ли это распространением ложной надежды?

Альтман улыбнулся.