Синяя Рыба

Вспыхнула искра, и птичье тело Синей Рыбы словно оплела тончайшая медная проволока, которая светилась так, будто ее раскалили в доменной печи.

Но заклятие не принесло желаемых результатов: когда сверкающая сеть исчезла, солнечный кот с разочарованием обнаружил, что его труды оказались напрасными. Он с досадой ударил лапой по земле, и лежащий поблизости камень разлетелся в мелкие крошки.

— Магия энергетов тут бессильна, — Синяя Рыба попыталась успокоить его. — Есть только два способа нейтрализовать проклятие: либо Эриус сам снимет его, либо найти субстанцию, которая возвращает существа и предмета в первоначальное состояние.

— Эссенция Гармонии? — догадался Флэйк.

— Мне известно только одно место, где ее можно достать.

— В фонтане, в саду у Мелли?

— Ты знаешь дорогу?

Энергет кивнул.

— Я провожу тебя, но…

— Тогда вперед. Мы не можем терять ни секунды. Обсудим все по пути.

Флэйк бежал так быстро, что ветер свистел у него в ушах, хотя он плотно прижимал их к голове. Птица летела за ним, держась на такой высоте, чтобы не упасть на землю, но чтобы можно было разговаривать.

— Кто эти чудовища? — спросил Флэйк. — Они вели себя так, словно преследуют какую-то цель. Они выглядели разумными, но казалось, что ими кто-то управляет.

— Эриус, — незамедлительно отозвалась Синяя Рыба. — Это он впустил их сюда, и теперь хочет натравить на мирных, ни в чем не повинных существ. Тени, которых ты видел, гнались за мной. Я пыталась увести их в противоположную сторону, чтобы мальчик и девочка не столкнулись с ними.

Она рассказала ему, как Эриус поймал ее и превратил в орла.

— Наверняка он замыслил какую-то мерзость, иначе не стал бы так стараться. Теперь на меня могут напасть свои же — издалека ауру разглядеть невозможно, а если Ротсен отдаст приказ схватить Эриуса живым или мертвым, то это сильно осложняет дело. Как ловко Эриус все спланировал!

— Это на него похоже, — согласился Флэйк, — хотя, — вдруг задумался он, — признаться, я не понимаю. У него же было Перо Феникса — уникальнейший артефакт, а он нашел ему самое бесполезное применение, какое только можно было выдумать. Перо могло исполнить любое его желание. Эриус мог бы стать человеком, и вернуться домой, в свой мир, насколько я понимаю, он ведь этого хотел! Но эта мысль не пришла ему в голову.

— Ты прав, — кивнула Синяя Рыба, — Из всех возможных вариантов использования Пера он выбрал самый примитивный. Это все равно что топить камин книгами вместо дров. Возможно, Эраст поступил бы по-иному. Но Эриус — нет. Тьма околдовала его, поработила разум и душу, и железными цепями сковала сердце.

Синяя Рыба подняла глаза к небу. Звезды кружились, толкаясь и стараясь опередить друг дружку, все ускоряя темп, словно небосвод был огромной центрифугой, которую кто-то в шутку включил на полную мощность.

— Я боюсь за Мелли, — вновь заговорила она, — Они с Даном полетели предупредить Ротсена, но что-то подсказывает мне, что с Ротсеном она так и не встретилась. Мне кажется, что с ними случилась беда.

Флэйк заметно устал: последний раз он бегал с такой скоростью и очень давно, и поэтому успел потерять форму, так что сейчас подобный марафон был для энергета довольно серьезным испытанием.

— Я… видел Максима, — задыхаясь, пропыхтел солнечный кот, — Он совсем ребенок… но, вынужден признать, произвел на меня впечатление. Он держится весьма достойно того нелегкого бремени, которое выпало на его долю. Он… настоящий воин!

Близился рассвет, небо из бархатно-черного постепенно сделалось чернильно-синим. Теней не было видно, пейзаж казался удивительно спокойным и умиротворенным, но от острого взгляда Синей Рыбы не ускользнуло то, чего не было прежде — словно одна-единственная фальшивая нотка в безупречной мелодии, нечто чужеродное и враждебное ядовитой змеей вползло в совершенный мир Абсолюта. Как хищный зверь, подстерегающий свою добычу, оно укрылось, затаилось, выжидая удачный момент для решающего броска.

Весь мир насквозь был инфицирован смертельным вирусом страха и недоверия.

Колодец

Окна спальни в Западном крыле выходили на восток, поэтому каждое утро солнце заглядывало в первую очередь именно сюда, в небольшую комнату со сводчатым потолком и высокими окнами, задернутыми тюлевыми занавесками, где сейчас на пуховой перине сладко спали двое детей.

Максим зажмурился и накрылся одеялом с головой, чтобы спастись от бессовестно яркого солнца, бьющего прямо в глаза. По привычке он протянул руку, пытаясь нашарить будильник, стоящий на прикроватной тумбочке, чтобы посмотреть, который час. Но потом вспомнил. Он не дома. Максим вздохнул. События вчерашнего дня промелькнули перед его мысленным взором, словно кадры демо-ролика. Он встал, подошел к окну и отдернул узорчатый тюль. На пол упала атласная лента солнечного света, пахнущего медом и полевыми цветами. В ней, как мошки в янтаре, плавали пылинки.

Кровать скрипнула, и Вика, зевая, спрыгнула с верхнего яруса прямо на пол, проигнорировав специально предназначенную для этого деревянную лесенку.

— Доброе утро! — поздоровалась она. — Ну что, Избранный, готов к подвигам?