Синяя веранда

Комната была небольшая, с двумя двухъярусными нарами, двумя тумбочками, столом, табуреткой и шкафом. Первое, что бросилось в глаза Саше, – распахнутое окно. С большого каштана летел опадающий цвет, прямо сюда, на линолеумный зашарканный пол комнаты.

За столом, придвинутым к одной из коек, сидели двое мужчин лет тридцати трех и играли в нарды. Один из них был бритый налысо, большой, круглоголовый, в спортивном костюме и дорогих зеркально-черных туфлях, второй – темнокожий, мулат. Оба они воззрились на вошедших с интересом. Саша встретился глазами с первым, кивнул ему, тот тоже ответил кивком. Саша проигнорировал мулата, прошел и сел на нижний ярус свободных нар. Карпов, наоборот, замешкался у порога.

– З-здравствуйте, – проговорил он.

Игравшие переглянулись весело.

– Ну здорово, – ответил бритый, обнажив в улыбке золотой зуб. Карпов нерешительно продолжал топтаться у двери. Бритый поморщился:

– Сядь уже, не мельтеши.

Карпов послушно подошел к койке, на которой сидел Саша, и неловко забрался наверх. Лег, затаился. Игра в нарды продолжилась, однако то и дело играющие косились на Сашу. Тот, в свою очередь, смотрел на них открыто, изучая. Достал сигарету, закурил. Мулат ему не понравился сразу.

– Ты, что ли, Санек этот, как его… Роковский? – повернулся к нему бритый.

– Рокотовский, – исправил Саша.

– Я Виталик. Это Паша, – кивнул он на мулата. – Играешь?

– В карты…

– Это можно. После проверки, а то заметут. А в нарды с Пашей?

– Не буду. С ним, – сакцентировал свою нерасположенность Саша и прицельно щелкнул сигаретой в окно. Несмотря на его весьма свирепый в этот момент вид, мулат усмехнулся:

– А по делу есть что?

– Да найдется, – угрожающе парировал Саша. Они смотрели друг на друга недружелюбно, хотя Паша – все еще с улыбкой. Карпов наверху слушал, затаив дыхание.

– Не нравятся тебе черные, да? – уточнил мулат.

Саша не ответил, только желваки заходили.

– Да кому они вообще нравятся? – вдруг заявил Виталик резко. – Мне вот не нравятся. Паш, тебе нравятся?

– И мне не нравятся, – откликнулся мулат.

– Э, там, наверху, – обратился Виталик к Карпову. – Тебе нравятся черные?

– Н-нет, – пробормотал Карпов.

Паша и Виталик переглянулись.

– Чё ты там сказал?! – Виталик поднялся и, обнаружив достаточно сильную хромоту, направился к Карпову. – Это кто там тебе не нравится?

– Н-никто… – спохватился Карпов.

– Черные нравятся тебе? Нравятся или нет?! – Виталик схватился за край его постели, подтянулся на руках поближе.

– Н-не з-знаю, – чуть не плакал Карпов.

– Ну так и заткнись! Мудак картонный.

Постоял пару секунд, проверяя эффект. Потом повернулся к Саше, который смотрел этот спектакль с недрогнувшим лицом. Подошел, хромая, сел рядом:

– Ладно, братан. Я ж вижу, пацан нормальный. Ты это, особо-то не рви. Приехал только, с порога, и сразу погнал. Ты посиди, посмотри, что к чему, попусту не наезжай. Потом уж… Горячего не пори, чтоб самого не задело. Сам знаешь, короче, чё я тебе говорю. За базар отвечать…

– Я отвечаю, – отрезал Саша, но уже не так напористо.

– Да знаю, что отвечаешь, не в этом дело!..

– Да понял я, понял, – кивнул Саша.

Они втроем посмотрели друг на друга. Паша, мулат, тоже кивнул и снова сел в нарды с Виталиком. Инцидент был исчерпан.

Пока они играли, Саша сидел и думал. Дума была не из веселых, так как периодически он щурился и сжимал челюсти, потом полез в карман штанов, выудил зажигалку и принялся чиркать. Виталик обратил на это внимание:

– О, покажь.

Саша кинул зажигалку, тот ловко словил. Чиркнул, повертел в руках.

– Сколько возьмешь?

– За нее? Не продаю.

– Да ладно, – протянул Виталик. – Ну сколько?

– Не, братан, правда. Кореш на зоне подарил, сделал мне специально…

Виталик понимающе хмыкнул, еще раз рассматривая предмет. Потом перекинул Саше.

– А сам-то откуда? – спросил Виталик.

– Со Льгова. Знаешь?

– Да знаю.

– Там… Карабин, может, знаешь такого, вот он, короче, и сделал. Нормальный пацан.

– Да у нас тут тоже есть такой. Коля-Художник. Он типа рисует. Вот…

С этими словами Виталик расстегнул спортивную куртку и показал наколку на груди.

– Художник рисовал. А бьет Паша, – кивнул он на мулата.

В этот момент в коридоре послышались голоса, дверь открылась, и в комнату почти ввалились двое: Соловков и невысокий стройный парень лет 25, рыжеволосый, веснушчатый, быстроглазый, с высоким визгливым голосом. Одет он был с тюремным блеском – вроде ничего такого, кроме кожаного жилета, но общее впечатление франта. Влажные волосы зачесаны назад. Всем своим обликом он напоминал тип залихватского вора с Хитровки.

– Здорово! – поприветствовал рыжий. – Играете?

И он повернулся к Соловкову:

– Это Виталик, Паша… А это Соловей, – представил он всех, кто был ему знаком. С вопросом посмотрел в глаза незнакомому ему Саше.

– Саша, – ответил тот.

– Кузя, тебя слышно за километр, – поморщился Паша. – Чё так вечно орешь?

– Громкий я, – усмехнулся рыжий, названный Кузей. Полез в карман и выудил колоду карт:

– Может, сыгранем?

Саша оживился и придвинулся поближе. Потянулся, разминаясь. Кузя усмехнулся, подмигнул ему.