Синичка. Прощение

Они ворвались в дом. Визг Лены. Стоит смотрит расширенными глазами на меня, и губы поджала. 

– Он ее там насилует, – и смех. – а может и убил уже, – пожав плечами заканчивает она. 

А я руки в кулаки сжал и к ней пошёл. Впервые руку на бабу поднять захотелось. Захотелось пушку у омоновца взять и пулю в лоб пустить, чтоб не смела падаль такая жить. 

– Мы нужны ей, – рука Сергея легла на мое плечо. – пойдём. 

Лену скрутили и мы бегом вниз. Когда ворвались в подвал, дальше действовал на автомате, когда ублюдка этого увидел. И вспомнил его. Потом глянул за спину его и ее увидел. В крови. С порванным платьем. Плачет. Пиздец. 

15

– Не руби с плеча, – говорит мне отец Лены. – я и сам не догадывался, что дочь способна на такое. Мне правда жаль. Да у неё проблемы с психикой, и принудительное лечение ей гарантированно. 

– Лечение? – взорвался я. – вы не понимаете, что она натворила? Она. Организовала. Похищение. 

Как вспомню испуганное лицо Вари, так и выть самому хочется. Я этого ублюдка долго избивал, пока менты не оттащили. Они знают кто я и чей зять. Поэтому дали мне это сделать. Убил бы и глазом не моргнул. И Лену тоже. 

– Вот здесь, – передаёт мне белый пакет. – все документы на развод и движимое и недвижимое имущество. Ты теперь свободный, Руслан, – и он покинул мою квартиру.  

Ох, как же хреново было, когда взгляд сфокусировал на животе её. Тогда в квартире сестры моей. Словно снаряд грудную клетку разорвал. И там теперь ошмётки. Не мое. И ребёнок не мой. И она моей не была никогда. Тогда я долго хохотал. Смех напоминал скорее даже не смех, а звук раненого животного. Она моя – боль. 

А теперь все же понимаю, каким придурком был, и она ведь тоже хороша. Не сказала мне, что это мой. Мой ребёнок. Гордая и упрямая. 

После того ужасного случая прошла неделя, и Сергей пока запретил мне приезжать к Варе и к сыну. 

Этот нелюдь не тронул Варю в сексуальном плане, но оставил ей кривой порез на левой щеке. Шрам. Но все равно это не портит мою девочку, я её люблю и с этим уродливым шрамом. Она все так же красива. 

Вспоминаю тот спонтанный, но такой долгожданный секс. Она мое наваждение. Мой персональный ад. Мой наркотик. Без которого я подыхал, а теперь заново воскрес. Сводит с ума. Сносит башню. И заставляет разорвать на части. От желания.

 Все те, кто был до неё и после неё – не имеет ничего общего с тем, что я испытывал с Варей. Я корчился в брезгливости, когда трахал других. Они ничто в сравнении с ней. 

Сколько я прожил лет без вот этого пьянящего чувства? 

Пять. 

Без этого наркотика, по которому ни одной ломке не сравниться. Ни одно прикосновение дешевых и элитных шлюх, ни один никчемный оргазм. Все это было фальшью. Мне нужна была она. Голос. Запах. Прикосновения. 

И вот когда я добрался до желанного тела, я не собираюсь больше отпускать. Выгрызать буду. На коленях стоять. Лишь бы простила и дала ещё один шанс. Мне. Нам. 

От мыслей отвлёк дверной звонок. Я медленно поднялся с дивана, и пошёл открывать дверь нежданным гостям. Дверь открыл и тут же получил удар. От неожиданности я отступил на два шага назад. Затем ещё два удара. Я ничего не понимаю. 

– Какая же ты мразь, – на ломанном русском. – из-за тебя она там, с этим шрамом. 

Передо мной был Тони. Задница норвежская. 

– Из-за меня, – я осознал это, когда получил по морде, и тут же присел на пол и облокотился на стену. 

Блондин этот дверь закрыл, и рядом со мной на корточки. 

– Ты представляешь что наделал? 

– Я облажался…и я это признаю, – глядя ему в глаза говорю это. 

Действительно виноват. Это из-за меня ведь в какой-то степени. Крыша окончательно поехала у Лены. Из-за ревности. Любви. 

– Я приехал дать тебе по морде, – улыбается блондин. – из-за того, что натворил, а ещё из-за того, что тебя она любит и любила всегда. Думаешь какого мне? – я уставился на него. – когда на протяжении пяти лет, рядом с тобой такая шикарная женщина находится, и ты…, – он отвёл взгляд. – не можешь к ней прикоснуться, потому что обещал ей и себе быть только другом. И все на что можешь расчитывать – это просто дружеские поцелуи в щёчку. А по ночам остервенело трахать других баб, потому что не можешь прикоснуться к той, от которой башню сносит! – он снова посмотрел на меня. – я бы стал для неё кем угодно. Другом, братом. Но только не любимым. И я подыхаю от этого не взаимного чувства. 

Я сижу и мягко говоря в шоке. Оказывается блондинчик любит Варю. Вот это поворот. Хотя его я понимаю, я и сам в первое время подыхал от такого же чувства. 

Я решительно встал на ноги, и пошёл в сторону кухни. Не оборачиваясь, я крикнул блондину:

– Пошли давай, задница норвежская. 

Я не был готов к таким откровениям. И я в какой-то мере сочувствую ему. Но своё не отдам. 

Блондин прошёл на кухню, и уселся на стул.