Синичка в небе

На этот раз мне не везло: в фойе стояла сестра. Она разговаривала с Егором и явно дожидалась возможности отправиться на обед, пока Рита и Иришка, как два стервятника, наблюдали со стороны. Когда я подошла ближе, Лона бросила на меня полный надежды взгляд, и я едва успела остановить порыв спасти ее из лап словоохотливого! Т-шника, а затем рассказать ей, что со мной приключалось за последние дни. Но горечь взяла верх. Прошло слишком мало времени. Комната сестры, прежде казавшаяся мне более уютной, чем собственная, превратилась в чужое, запустевшее, недружелюбное помещение, бывать в котором совсем не хотелось. Без разбросанных тюбиков с косметикой и яркого пальто в шкафу, без вечно брошенных прямо на ходу тапок и сверкающей бижутерии. Из моей жизни исчезла теплота, и все внутри вымерзло. Мне сделали больно, и я захотела ответить тем же.

— Спорю, он рассказывает о своих проводочках, — кисло сказала Иришка, не отрывая от моей сестры недоброго взгляда. Как ни крути, а Егора она клеймила своей собственностью и несмотря на разрыв отдавать не желала. — Как ей удается слушать все это с таким спокойным видом?

— Тебе не кажется, что пора бы уже помириться? — поинтересовалась я у девушки.

— А тебе с сестрой? — поинтересовалась она весьма безжалостно. — Раньше расставались с трудом, а теперь?

Она была права, конечно, но довод в споре выбрала безобразный.

— Именно поэтому у меня есть причины на нее злиться, а у тебя какие? Он тебе не изменял, не оскорблял, проявлял внимание. Если ты заранее знала, что вы друг другу не подходите, а это бесспорно, к чему обиды?

Попыхтев от раздражения, Иришка снова посмотрела на Лону и Егора, и остальные последовали ее примеру. Сестра все еще продолжала кивать и улыбаться в ответ на слова парня, а он заливался соловьем, разглагольствуя на темы ей неинтересные. Зная Лону, я была уверена, что она попыталась бы поддержать разговор и об адронном коллайдере, поскольку была одержима идеей нравиться всем окружающим. Но Егор этого не понимал. Видимо, думал, что, наконец, нашел идеального собеседника.

— На обед идете, или беседами насытитесь? — поинтересовалась Рита.

Спасенная Лона тут же уцепилась за эту идею, вежливо улыбнулась, поблагодарила Егорку за занимательный рассказ, а потом шустро-шустро направилась к нам. Не сдержавшись, я хмыкнула и тут же себя отругала: если человек обижен, он должен сохранять вид оскорбленного достоинства. Никаких смешков, никаких эмоций! Но губы так и плясали, норовя сложиться в улыбку и заставляя меня сожалеть о своем поведении еще сильнее.

— Гордеев вчера был в бешенстве. Спустился в бухгалтерию и давай устраивать нашей начальнице разнос, — кисло сообщила Иришка, толкая выходную дверь. — Должно быть, у тебя стальные нервы. Я бы работать на такого человека не смогла.

Я с ней была полностью согласна: не смогла бы. Они с моим начальником оба отличались удивительной неуступчивостью. Потому, боюсь, если бы возник спор, живым из него вышел бы только один.

— Кстати, а почему тебя полдня не было на месте? Ни на обеде, ни после? — тем временем продолжала Иришка.

— Гордеев сослал меня в бумажный архив искать старые папки, — ответила я, почти не согрешив против правды.

И я уже думала: миновало. Иришка понимающе покивала и потеряла ко мне интерес, но вмешался куда более бесхитростный, а оттого опасный Егор:

— Странно, я видел, как ты выходила из здания за пять минут до обеда.

Он так простодушно уничтожил мое алиби, что даже рассердиться не удалось. Но был и плюс: я сама хотела, чтобы парня простили и приняли назад в нашу тесную, дружескую компашку. И раз он разболтал мой расчудесный секрет, Иришка смилостивилась моментально!

— Я ходила по делам, а потом сразу спустилась в архив, — ответила кротко. Но потом решила сменить тактику на нападение и пресечь дальнейшие расспросы: — Так пойдет?

Суеверие, возможно, но мне не хотелось говорить о покупке квартиры, потому как все было слишком зыбко. Казалось, это как со снами: озвучишь — не сбудется. Хотелось подержаться руками за бесценные, едва тронутые штукатуркой стены, а уж потом только говорить, что они есть. Со вчерашними пыльными архивами я даже полюбоваться окнами не успела. Те, что принадлежали моей будущей лучшей в мире квартирке располагались на втором этаже и выходили во двор. И я уже тогда представляла, как соседи будут мешать спать хлопками дверей своих авто.

— Неспроста Сафри темнит, как думаешь? — ткнула Иришку Рита. — Срочно нужно выведать все подробности.

— Я расскажу, когда придет время. Хорошо? Страшно сглазить, — урезонила, не став скрывать причину молчания.

Но только мы сели за столик и заказали бизнес-ланч, как дверь открылась, впуская Ивана Гордеева. И у меня снова екнуло сердце. Забывшись, я залюбовалась тем, как он снимал куртку, стягивал шарф и направлялся к нашему столику. Ванька был так чертовски хорош (как всегда, но после поцелуя — особенно), что оторваться было сложно. Я едва заставила себя нейтрально улыбнуться и отвернуться. Но это не помогло: я слишком отчетливо ощущала его присутствие.