Синичка в небе

— Ну как, после вчерашнего голова не болит? — спросил он, присаживаясь рядом, да так близко, что коснулся меня бедром. Забывшись, я повернулась и невольно взглянула на губы, которые недавно так сладко целовали мои и вспоминались всю ночь.

— Нет, благодарю, — ответила я, может быть, излишне сухо. — А ты как? — не придумала ничего другого.

— Увы, но я к алкоголю привычный, — подмигнул он мне снова.

Я попробовала порыться в голове в поисках каких-нибудь еще слов, но ничего не обнаружила. Я только чувствовала его тепло, слишком близкое к моему, и наслаждалась непривычным состоянием подвешенное™. А еще испытывала жгучий стыд за то, насколько хорошо мне было.

К несчастью, наш разговор расслышали, грамотно расшифровали и спустили меня на грешную землю:

— Это после пыльного архива у тебя голова болит, Саф? — уточнила Рита издевательски. — Не слишком ли много секретов у тебя появилось?

В любой другой день укол достиг бы цели, но прогрессирующая дезориентация, причина которой сидела справа от меня, не позволила ответить в том же ключе. Только холодный душ в виде обиженного взгляд аЛоны отрезвил: сестра полагала, что я должна была поделиться с ней всеми тайнами, невзирая на обиды и катаклизмы. А опущенные уголки ее губ свидетельствовали, что прощения мне не видать еще очень и очень долго. Что ж, я извинений и не ждала — сама не находила сил на них.

— Секретов? — переспросил Ванька.

— Она куда-то бегала в обеденный перерыв, — тут же поведала Иришка. — Надеюсь, вы выпивали не в обед?

— А если бы так, ты бы на нас нажаловалась? — поддел ее Ванька, добивая хитрой, кривоватой улыбкой. Иришка на удивление растерялась и даже как-то засопела. — Не отвечай, это шутка, — усмехнулся он, наслаждаясь эффектом.

— Давай, Саф, помогать тебе никто не собирается. Осталось честно рассказать, пока мы не додумали что-нибудь совсем уж страшное, — поднажала Рита.

— Если все сорвется, я не буду с вами разговаривать год. — В этом месте не вовремя включились полученные знания в области юриспруденции, и вердикт был изменен. — Минимум полгода. От полугода до года, в общем.

— Не сорвется, — мягко сказал Ванька, игнорируя мой невроз. И, наверное, не услышь я это и не взгляни на него, ни за что бы не призналась, но внезапно открыла рот, и правда как-то сама оттуда выкатилась.

— Я сделала взнос в долевое строительство, — сказала. Ну а потом… меня будто прорвало: — Я говорила с Николаем Давыдовичем, и он сказал, что есть такая возможность, особенно выгодно для сотрудников. Понимаете? У меня будет собственное жилье!

— Саф, — решительно перебила меня Рита, подняв бокал. — Я официально поздравляю тебя от лица всех жителей планеты! Это успех.

Выдохнув, наконец, я сделала глоток кофе и только потом сообразила, что это не полноценный тост, не алкоголь. Состояние было странное, даже голова от волнения закружилась.

— Ты же такая маленькая, — услышала я тихий голос Ваньки. — Неужели ничего не боишься?

Я бы хотела сказать, что после этих слов утонула в его глазах, и все такое, но вместо этого услышала, как резко отодвинулся стул Лоны. Сестра встала и направилась в уборную. Она выглядела очень расстроенной. И я ее прекрасно понимала. Ей стало не к кому возвращаться. Последний человек, который ее ждал, в надежном месте, просто взял и ушел. Теперь она была обязана меня понять: наша жизнь менялась, а перемены, как известно, зачастую болезненны.

— Саф, — отвлекла меня от переживаний Ритка. — Говоришь, голова не болит? Значит, будет! Мы просто обязаны обмыть твое приобретение.

***

Мама и Лона всегда были не разлей вода. Созванивались каждый день, планы строили, впечатлениями делились, мой дурной нрав обсуждали. Спорю, после новости о том, что я собралась уехать, Лона позвонила матери в слезах и попросила помощи в тяжком деле примирения со строптивой сестрицей. Видимо, так они и дошли до идеи устроить знакомство семьями. Роман и его родители и наша крайне недружная семейка.

Услышав предложение встретиться, я фыркнула от удивления. Потому что мысли полезли в голову совсем уж дурацкие. Отчим никогда не старался ради нас принарядиться, и каждый раз, когда мы приходили в гости, он появлялся из комнаты в растянутой майке, почесывая пузо. Когда-то я видела его и одетым: до их с мамой свадьбы, пожалуй, но с тех пор прошло столько лет, что образ окончательно стерся из памяти Должно быть, приди я на встречу, таращилась бы на него весь вечер, задаваясь вопросом: а не надел ли он любимую, едва не рассыпающуюся майку под рубашку?

Мероприятие планировалось весьма помпезное. Родители Романа решили произвести впечатление, полагаю, чтобы доказать свое превосходство над простоватыми родственниками невесты, и пригласили нас в «очень приличный ресторан». Именно так выразилась мама в телефонном разговоре со мной. И первой моей реакцией было решительное «нет». Я не желала знакомиться с родными Романа — я даже со своими не находила общий язык. Но знала, что мне бы этого не простили, и спустя час уговоров пообещала прийти.