Синие дали

День между тем быстро угасал. Солнце село, и только краешек его раскаленного диска еще выглядывал откуда-то со стороны берега. Розовые лучи теперь уже не падали на воду, а лишь скользили по ней, и вода от этого сразу потемнела, стала иссиня-черной.

Ночью пошел дождь, зашумел по воде густой капелью. Стало еще темнее. Небо немного прояснилось только под утро. Дождь кончился, но ветер завыл еще злее. День начался сразу же после коротких предутренних сумерек. Он как-то потихоньку, словно крадучись, раздвинул мглу и замерцал тусклым светом.

Охотники, мокрые и прозябшие, поднялись со своих мест и принялись приводить в порядок намокшие вещи. Над водой низко плыли серые клочки тумана. Грязно-желтая пена хлопьями вскипала на волнах. Каспий хмурился и сердился на то, что его всю ночь будоражил колючий ветер, больно хлестали холодные капли дождя и не дали ему хорошенько выспаться.

Вода заметно прибыла и теперь только на четверть не доставала до борта кормы баркаса.

Лебеди, гуси, казарки, сидевшие на отмелях всего в каких-нибудь трехстах метрах от охотников, стаями поднимались на крыло и с криком носились в воздухе. Они то и дело пролетали над баркасом, нисколько не пугаясь людей, и все кружились, кружились над водой в огромном, нескончаемом хороводе. Ветер трепал им перья, сбивал с полета, перемешивал стаи.

Иван выстрелил в большого старого гуся. Гусь камнем упал с высоты, тяжело ударившись о воду.

— Как? — не скрывая восхищения, спросил Иван.

Сергей проворно спрыгнул с баркаса и, подхватив гуся за грудь, восторженно крикнул:

— Ого! Одно сало!

— Сам ты сало! — презрительно выдавил Иван. — Тоже охотник!

Стрельба началась. Утки, гуси, встречаемые выстрелами, то и дело падали в воду. Их подхватывало волной, захлестывало, но они не тонули, а, распластав бессильные, неподвижные крылья, оставались держаться на поверхности. Иван связывал убитых птиц и укладывал рядками в кулас. К полудню нос куласа был полон дичи.

— Хватит, пожалуй, — рассудил Иван, — класть скоро будет некуда.

— На себе унесем, пропасть не дадим. Бей знай! — скороговоркой ответил Сергей и выстрелил в стадо казарок. Но поторопился и промазал. Птицы взмыли вверх. Сергей послал им вдогонку второй заряд, и тоже мимо. Тогда, выругавшись, он быстро перезарядил ружье и, не сдержав обиды, визгливо крикнул:

— Не суйся под руку! Видишь, что получается!

Иван неодобрительно крякнул.

— Зря жадничаешь. Норму уже набили. Куда тебе столько?

— Не пропускать же ее мимо, коли она сама к нам летит, — смягчился Сергей, продолжая выцеливать птиц.

— Всех не перебьешь, — недовольно буркнул Иван и вдруг, оттолкнув кулас, сердито резанул: — Кончай это дело!

— Что, что ты? — не понял Сергей.

— Кончай, говорю, стрелять, — упрямо повторил Иван, — не к чему дичь переводить. Отвел душу и точка. На всю жизнь едино не запасешься!

— Да что ты, Ваня, шли-то сколько? Неужели дарма? — запричитал Сергей. — Ведь я впервой на такую охоту попал. Утка-то ныне какая? Один жир. Продать — с руками оторвут. Это ведь деньги все, и не маленькие. Чего тебе ее жалко? Чай, не своя!

— Своя не своя, а хапать нечего, — обрезал Иван. — Посинел весь, а все жилишься: ишшо, ишшо! Бросай охоту! Или один уйду, оставайся, как знаешь! Смотри, как вода прибыла.

Сергей нехотя взглянул под ноги. Лицо его сразу приняло растерянный и озабоченный вид.

— Пф-ф-фь… — протяжно присвистнул он. — Это когда ж столько нагнало? Пожалуй, точно, пора кончать.

— Домой-то как пойдем? — едва сдерживая злость, спросил Иван.

— Не знаю… — совсем растерялся Сергей и, нагнувшись, сунул руку в набежавшую волну. — Ух, холоднющая! — воскликнул он. — По такой много не находишь. Да… заохотились мы!

— А все из-за твоей жадности! — процедил сквозь зубы Иван.

Снова пошел дождь — косой, моросящий. Шум ветра сразу же стал глуше. Охотники, стоя каждый на своем месте, молча наблюдали, как вздымались вокруг них волны. Море посерело, подернулось седой пеленой.

Сергей первым нарушил молчание.

— Что же делать будем? Надо, пожалуй, подождать, когда спадет вода, — предложил он.

Иван решительно мотнул головой.

— Чего там ждать? Идти надо, пока не поздно. Если сейчас тронемся, к ночи на сухое выйдем. Там в стогах заночуем, согреемся…

— А если на ямы попадем? — со страхом спросил Сергей. — Ночью их не обойти, заблудимся.

— Ну, это бабушка надвое сказала, — не согласился Иван, — может, заблудимся, а может, и выйдем! А вот тут — тут верно, делать нечего. Хорошо, если вода к утру спадет, а если нет?.. Я этот зюйд-ост знаю, от него хорошего не жди. Он таким штормом полыхнуть может, что твой баркас отсюда выкинет, как ракушку. Идти надо!

Сергей, ничего не ответив, медленно стал слезать с баркаса. Вода залилась ему в сапоги, забралась под куртку, вымочила до пояса. Передернувшись от холода, он побрел к берегу.

Иван отвязал кулас и пошел за ним.