К о в я з и н
Т а и с ь я С т е п а н о в н а. О-ой…
П о л и н а. Ах, как нехорошо.
К о в я з и н. Вот и я говорю — нехорошо. Все нехорошо!
АКТ ВТОРОЙ
С е в а с т ь я н о в. Татауров! Леня! Помоги Каримову!.. Так, крепите! Хорошо!.. Вы у меня — экстракласс! Ветерочек наверху бодрит?.. Рыбальчук, куда прешь? Влево бери, влево! Завязнешь в болотине — за неделю не вытащишь!
Дьявол, всю работу застопорит!..
К у з ь м а. Груня, где ты?.. Груня!.. Вот баба, не иначе как заблудилась.
Г р у н я
К у з ь м а. А ты чего не откликаешься?
Г р у н я. До крику ли было? В гору, чай, ползла.
К у з ь м а. Дробь из-за тебя испортил.
Г р у н я. Ствол почистил, и то ладно. Я вон целое лукошко брусницы волоку. Ты хоть бы сороку какую дохлую к поясу прицепил. Все будет не стыдно по селу идти.
К у з ь м а. Сама-то ты сорока.
Податливо у них идет, а?
Г р у н я. Куда тянут, не знаешь?
К у з ь м а. В тундру. Город там строится. То ли уголь, то ли нефть открыли. Не податься ли нам туда?
Г р у н я. Сиди уж… Строитель!
К у з ь м а. Ты что?.. Не девка, чай?
Г р у н я. А ты, что ли, уже старик?
К у з ь м а. Я вот тебе покажу — старик.
С е в а с т ь я н о в. Где-то я тут куртку оставил…
Г р у н я. Ой!
К у з ь м а. Гляди-ка… мы на ней устроились и не заметили.
С е в а с т ь я н о в
К у з ь м а. Откуда теперь куропатки? Рано еще.
С е в а с т ь я н о в. Ну, не скажи.
К у з ь м а. Эта — домашняя!
С е в а с т ь я н о в. Рыбальчук! Я же тебе показал — куда! Вот черт упрямый!.. Левей бери! Левей! Завязнешь!
А л л а
С е в а с т ь я н о в. А, это вы…
А л л а. Стойте, как стояли! Руки не опускайте!
К у з ь м а. Одного его в плен берешь или всех нас?
А л л а. Э-эх, такая поза пропала! Угловатая, резкая!
К у з ь м а
Г р у н я. Очень надо!.. Притаилась тут, подсматривает.
К у з ь м а. Да ведь хорошо! Право, хорошо! Хоть на стенку вешай! Я сижу — ноги вытянул. Ты в корзине ягоды перебираешь.
Г р у н я
К у з ь м а. Вылитая!
Г р у н я (подобрее). Угощайтесь брусницей.
А л л а. Спасибо.
К у з ь м а. А это от меня!
А л л а. Лапти?!
К у з ь м а. Они самые! Вам в коллекцию. Нарочно сделал крюк к деду Иннокентию. За пять верст. Так что можно сказать — импортные.
А л л а. Не знаю, как вас и отблагодарить!
К у з ь м а. На маленькой колодке сковыряны, аккуратненькие.
С е в а с т ь я н о в. В таких хоть на лекцию, хоть в кино.
К у з ь м а. Да уж не чета вашим бахилам!
Не так. Не так. Это тоже надо умеючи. Вот. Во-от. Еще бы беленькие онучи подвернуть, так и совсем блеск!
А л л а. А почему их теперь не носят?
К у з ь м а. Потому что зажрались! Возомнили о себе бог знает что! Легкость-то какая в них, а? Идешь, как по персидскому ковру. Мозоли не натрешь. Сто верст прошагаешь — подошвы не оттопаешь. Опять же поскрипывают — душу веселят! Разве неправда?
А л л а. Правда. В самом деле правда!..