Синие дожди

А л и с а (как можно непринужденнее). Знаешь, кого я сейчас встретила?

Ф е д о р. Кого?

А л и с а. Сизова.

Ф е д о р. Сизова?.. Что еще за Сизов?

А л и с а. Борис…

Ф е д о р. Борис?.. (Перестал печатать. Напряженно смотрят друг другу в глаза.) Надеюсь, ты… не поздоровалась с ним и не заговорила.

А л и с а. Он сам поздоровался и заговорил.

Ф е д о р. А ты?.. Ты?

А л и с а. Понимаешь, я не сразу его узнала… Такой полный, одутловатый. Начал расспрашивать о тебе. Оказывается, он многое знает. И что хирургическое отделение ты возглавляешь, и что диссертацию заканчиваешь.

Ф е д о р. Какое мне дело до того, знает он или не знает?

А л и с а. Я тебе говорю: он совсем не тот. Помнишь, каким заносчивым, надменным был. А тут — простой, располагающий.

Ф е д о р. Располагающий?

А л и с а. Я хотела сказать — разговорчивый.

Ф е д о р. Ну.

А л и с а. Узнал, куда мне надо, схватил связку, положил в машину, и… мне ничего не оставалось, как сесть.

Ф е д о р. Так это он помог тебе приволочь это?

А л и с а. Да… И на третий этаж даже поднял.

Ф е д о р. Поднял? До самой квартиры? Стоял тут за дверью? (Те книги, которые он отобрал и поставил стопкой к себе на стол, с силой смахнул на пол.)

А л и с а. Федя!

Ф е д о р. Чтоб ни одной тут не было! Чтоб тот же миг!..

А л и с а. Федя, они из библиотеки! За каждую спросят!

Ф е д о р. Разговаривала с подлецом! Ехала в одной машине с подлецом! Привела подлеца к двери нашей квартиры!

А л и с а. Федя…

Ф е д о р. Разве забыла, что он сделал мне? Всей нашей семье! Как переживали отец и мать, когда меня чуть не лишили диплома врача!.. Как ты могла?!

А л и с а. Он… он так хорошо говорил о тебе.

Ф е д о р. Ах, теперь — уже хорошо?

А л и с а. Я не стала бы с ним разговаривать, если бы не почувствовала, что он мучается, сознает свою вину и…

Ф е д о р. Сознает?

А л и с а. Если, говорит, Федор согласится встретиться со мной и выслушать меня…

Ф е д о р. Встретиться?

А л и с а. Да.

Ф е д о р. А это он видел? (Показывает кукиш.) Подлец! Жаль, что меня не оказалось на лестничной площадке. Он сосчитал бы все сорок шесть ступенек своей располагающей внешностью!

А л и с а. Не кричи. Поговорим спокойно.

Ф е д о р. После всего того, что было, посмел напомнить о себе!

А л и с а. Федя…

Ф е д о р. Что?

А л и с а. Еще он сказал…

Ф е д о р. Я не хочу знать, что он сказал!

А л и с а. Еще он сказал, что будет всячески содействовать благополучной защите твоей диссертации.

Ф е д о р. Что-о… Да кто он такой?

А л и с а. Он, оказывается, работает в ученом совете института, где ты собираешься…

Ф е д о р. Работает?

А л и с а. Да. Ученым секретарем.

Пауза.

Ф е д о р. С этого он с тобой и начал?

А л и с а. Что — начал?

Ф е д о р. Разговор.

А л и с а. Не с этого.

Ф е д о р. Нет, с этого!.. Иначе ты повернулась бы и ушла! А он сразу же дал почувствовать, кто он, как он теперь важен для нас, и это парализовало тебя! Я угадал? Угадал? Угадал?

А л и с а. В какой-то степени — угадал.

Ф е д о р. А ты так дорожишь всем этим, так жаждешь увидеть меня в сияющем ореоле кандидата, что готова с любым подлецом пойти на любую сделку?

А л и с а. Федя, не надо так. Не надо! Я тебе уже сказала: он очень переменился…

Ф е д о р. Теперь слушай меня, что я об этом думаю. Да пропади ты пропадом эта степень, да пусть сгинет она безвозвратно, но чтобы я!..

А л и с а. Так нельзя! Нельзя! Ты не имеешь права отступать! Теперь, когда позади два года кропотливой бессонной работы, теперь, когда ты уже на финише!..

Федор усиливает звуки «Болеро». Стоит возле проигрывателя, размахивает по-дирижерски руками, не слушая жену.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Комната Евгении. Узкая, тесная, с одним окном, упирающимся в глухую стену соседнего здания. Только диван-кровать, туалетный столик да этажерка с книгами вмещаются в нее. А л е к с а н д р  сидит у окна, перелистывая записную книжку.

Е в г е н и я (заглядывает к нему). Ку-ку!

А л е к с а н д р. Кукушка, кукушка, через сколько минут…

Е в г е н и я. Будет готов ужин?

А л е к с а н д р. Нет. Ты освободишься, и мы пойдем куда-нибудь?

Е в г е н и я. Тебя угнетает моя комната?

А л е к с а н д р. Что ты, она очаровательна.

Е в г е н и я. Да, если бы была чуточку побольше, раза в три, и окно выходило бы не на эту безобразную стену, а в парк?

А л е к с а н д р. Пожалуй.

Е в г е н и я. И был бы еще балкон?

А л е к с а н д р. Не мешает.

Е в г е н и я. Тут — дверь во вторую комнату. Там — кухня, ванная. И чтоб в этой квартире мы были… вдвоем?

А л е к с а н д р. Вот это самое главное — вдвоем. Женя, ты телепат. Ты читаешь мои мысли.