Синие горы

Он неодобрительно качает головой и вдруг совершенно явственно представляет себе, что, неизвестно по какой причине, Большая осыпь начинает сползать со склона, все увеличивая скорость. Никто еще не знает о страшной опасности. Только Юра о ней знает. Он бросает свою стирку и мчится к поляне Трех буков. «Лина! — кричит он ужасным голосом и, ничего не объясняя, потому что некогда, тащит ее под защиту прочной красной скалы, где они учились скалолазанию. — Павел! Ты не видишь?!» Камни уже скачут по склону, с грохотом летят вниз. Киношники тоже куда-то бегут. Ухх!..

Мухин растерянно смотрит на свои руки, в которых зажата мокрая майка… По-прежнему тихо бормочет вода в протоке. Большая осыпь недвижно висит на своем месте на склоне. Юра улыбается. Он знает, откуда у него такие безумные мысли.

Последняя лагерная новость была тревожной. Довольно далеко от них, в Центральном участке хребта, альпинистский лагерь «Узеньги» несколько дней тому назад был уничтожен сползшим со склона грязекаменным потоком — силем.

Силь сошел после недели проливных дождей, ночью, когда все в лагере спали.

Ровный и глухой рокот не сразу разбудил альпинистов. Лишь когда вблизи лагеря силь начал с треском крушить лес, все повыскакивали из спальных мешков. Метровые в поперечнике пихты ломались, как спички. В предрассветном тумане грязекаменная масса с зловещим урчаньем подобралась к домику бухгалтерии, нажала на него и опрокинула вместе с дебетом-кредитом, квартальной отчетностью и денежным ящиком.

Люди в «Узеньги» не пострадали. Силь течет медленно, и все успели убежать. Но деньги, паспорта, корешки путевок хранились в денежном ящике, а в каком месте застывшего на дне долины громадного грязевого блина он находился, — кто скажет? Тем более, что подобные истории случаются раз в сотню лет, а может быть, и того реже; и опыта в отыскании даже самых необходимых предметов, унесенных силем, ни у кого не было.

Оставалось махнуть рукой, и после первых горячих попыток что-нибудь отыскать большинство так и сделало. Но вот нашлись ребята, которые решили найти денежный ящик во что бы то ни стало. Над ними все смеялись, а они упрямо копались в полузастывшей грязи, отворачивали громадные каменюки — и нашли. Стальной ящик сплющило, но деньги и документы в нем были целы.

«Вот что значит упорство в достижении поставленной цели, — сформулировал Юра. — Это — ребята!..»

Он задумчиво шваркнул намыленной майкой и вдруг вскочил. Выстиранные трусики вырвались из-под камня и, подхваченные быстрой струей, промелькнули мимо Юры.

Прыгать за ними по скользким камням было не просто. Когда Юра уже настигал трусики, они ныряли в водопадик и на мгновенье исчезали из глаз. А когда выныривали, — все начиналось сначала. Возможно, что трусики таким образом исчезли бы навсегда, но случилось иначе: чья-то громадная нога наступила на них, такая же рука вытащила из воды. Перед Юрой стоял великан. Юра — человек среднего роста — приходился ему едва по грудь.

На великане были короткие штаны-тирольки, — значит, он альпинист. Но Юра никогда его в лагере не видел.

— Это ваша вещь, мистер? — спросил великан, подняв двумя пальцами над головой Юры его трусики.

— Да, — твердо сказал Юра, — моя. Спасибо.

— Фермер, ты что там поймал?

Юра обернулся. С берега, из-под пихты, к ним спускался человек нормального роста, с острым носом и странной прической. Черные его волосы были зачесаны назад, но не лежали на голове, как обычно, а возвышались бугром и падали на шею, напоминая одновременно и гриву льва и хохолок у чибиса.

— Ничего съедобного, Миллионер. Так, принадлежность мужского туалета. Она ничем не может нам помочь.

Остроносый молча оглядел Юру с головы до ног.

— Ты не деловой человек, Фермер. Человечество давно изобрело обмен. Всякая материальная вещь может быть превращена в другую. В данном случае трусики — в хлеб. Мы, — сказал он, поворачиваясь к Юре, — выловили ваши трусики, вы принесите нам хлеба. Услуга за услугу. Мы голодны. Ням-ням, — прибавил Миллионер, показывая жестами, что хочет есть, как будто он разговаривал с дикарем.

Юра вспыхнул и, вероятно, обрезал бы остроносого, так как не терпел над собой насмешек. Но Фермер сказал:

— Как вас зовут, мистер?

— Юра.

— Берите ваши трусики, Юра. Я не согласен с твоей теорией, Миллионер.

— Ты болван, Фермер! Ведь я о тебе беспокоюсь. Ты быка слопаешь.

— Ничего, — вздохнул Фермер, — я еще потерплю часок-другой. Приедет же этот чертов бухгалтер.

— Хэлло, мальчики! Что здесь происходит?

На берегу стояли еще двое. Очень красивая, как решил Юра, девушка с такой же прической, как и у остроносого, и молодой парень, пониже Фермера, но стройный и мускулистый. Оба тоже были в тирольках.

— Ничего особенного, Роззи, — сказал Фермер. — Я поймал трусики этого молодого человека.

Великан показал глазами на Юру, который молча смотрел на девушку, забыв о Лине.

— Джон, — пожаловался Миллионер. — Эта сельскохозяйственная дубина испортила мне бизнес.

— Выбирай выражения, Миллионер, — спокойно заметил стройный парень.