Синие горы

— Тихо, черти! — вдруг зло гаркнул он, и сразу все стихло. Даже подавальщицы застыли с подносами в руках. Кто-то засмеялся…

— Объявление! — смущенно повторил Саша. — В восемнадцать ноль-ноль на волейбольной площадке тренировочные игры. Комплектование сборной команды лагеря. В клубе — отборочные игры по настольному теннису. Пловцы собираются у бассейна. Всё…

Столовая снова загудела. Кто-то что-то ему кричал, но расслышать было невозможно. Он махнул рукой и стал пробиваться к своему столу, где уже сидел Игорь.

— А ты в волейбол играешь? — спросил его Турчин.

— Какой из меня игрок! — мрачно ответил Саша, придвигая тарелку с супом. — Ростом не вышел.

Суп сначала показался невкусным. Саша злился на себя. «Не мог сдержаться, — думал он. — Инструктор… Воспитатель».

Девушка за соседним столом лукаво посмотрела на Сашу. Игорь перехватил ее взгляд и понимающе улыбнулся.

— Это что за девушка? — спросил он, не поднимая головы от тарелки.

— Где?

— Рядом.

— А-а… Нина Ткаченко. Разрядница.

— А как зовут нашу подавальщицу?

— Катя.

— Катя, — мягко остановил ее Игорь. — Я голоден. Вы принесете мне еще одно второе?..

Совершенно запарившаяся Катя посмотрела на него невидящими глазами и хотела было пройти мимо, но потом передумала: «Какие у него большие руки! Ему много надо…»

— Хорошо, принесу.

Нина сказала:

— Завидный аппетит у этого юноши.

Коля Петров, ее сосед по столу, вздохнул и назидательно заметил:

— На отсутствие такового здесь никто не жалуется.

Как и предполагал Саша, у выхода из столовой его остановил замполит лагеря.

— А без чертей можно было, дежурный?

— Николай Иванович, но… — Саша поглядел в глаза замполиту. — Наверное, можно, — твердо ответил он.

— Вот видишь…

— Николай Иванович, — спросил Саша. — А вы никогда этих чертей не употребляли?

— Нет, почему же. Употреблял. Но отказался.

— Ну и я откажусь.

— Откажись.

* * *

Двух-трех ударов по мячу достаточно, чтобы понять, каков игрок. Турчин играл сильно.

— Становитесь к нам, Нина, — весело сказал он, небрежно отбивая низкий мяч тыльной стороной руки. — Мы этим значкистам сейчас намажем.

«Откуда он знает, как меня зовут?» — подумала Нина.

Выиграть у значкистов оказалось не просто. Их команда была ровная и очень дружная, а у разрядников выделялся Игорь. Сначала он легко пробивал сильными ударами с обеих рук защиту значкистов, но потом они стали вытаскивать безнадежные мячи, точно блокировать Игоря, и разрядники проиграли подряд несколько очков. Все-таки, когда Турчин выходил на линию нападения, игра становилась напряженнее. Нина подкидывала мяч над сеткой, и в тот же миг Игорь взвивался в воздух. На стороне значкистов вырастал лес рук. Но Игорю удавалось бить поверх блока.

— Ии-хек… — вырывался у него какой-то странный звук, похожий на кряканье дровосека, разрубающего полено. Мяч молнией летел на площадку противника, и там уже валились значкисты, пытаясь, падая, принять удар.

— Очко, — бесстрастно отсчитывал судья.

— Браво, разрядники!.. Значкистов на мыло! — кричали зрители.

Но вот Игорю не удается пробить защиту, и мяч мягко опускается на сторону разрядников.

— Браво, значкисты! Турчина́ на мыло!..

— Это вы добыли нам победу, — галантно говорит Игорь Нине.

— Почему же я? Вся команда.

Игорь ждет, что Нина скажет о нем. Но она не торопится. Ей нравится коллективная игра. Он, конечно, играет хорошо…

— Вы бы поучили других, — уже мягче говорит она.

— Обязательно, — соглашается Игорь.

Только что зашло солнце, и снег на вершинах еще светится в его лучах, и в лагере уже очень холодно. Это к хорошей погоде.

Заработал движок. Засветились огни в клубе, столовой, бухгалтерии. Блестит вода в бассейне. Горы постепенно сливаются с темнеющим небом.

В методкабинете полно новичков. Они учатся вязать узлы, рассматривают плакаты, на которых все ясно: как двигаться на кошках по льду, как рубить ступени и страховать товарища, лезть по отвесным скалам и переправляться через горные реки. На плакатах-то просто…

Замполит, старый альпинист, объясняет, показывает, иногда что-нибудь расскажет о сложных восхождениях. Вокруг него мало-помалу собираются все.

* * *

«Дворец» номер три невелик. Две койки, две тумбочки и стул. Цветы в банке из-под консервов стоят на узеньком подоконнике. Внизу ревет и грохочет река, и временами кажется, что домик дрожит от этого грохота. В открытое окно залетает водяная пыль. Но Саше Веселову это не мешает. Завтра он проводит со своим отделением скальные занятия и сейчас составляет конспект, Игоря нет. Над его койкой висят два рюкзака: один — лагерный, еще крепкий, но потрепанный, и свой — новый, удобный, сшитый, должно быть, по заказу.

«Вот чудак! — думает Саша. — Зачем ему два рюкзака? Мог бы со своим ходить».

Закончив составление конспекта, он уходит в палатку к ребятам — проверить, как у них подготовлено снаряжение. Когда он возвращается, Игорь сидит на койке и разбирает свой рюкзак. Книги, конверты — в тумбочку. Свитер, теплую куртку — на стенку. Потом он вынимает блестящий, очень ловко сделанный маленький примус и показывает его Саше.

— Видал?