Синий, белый, красный, желтый

Этот занимательный рассказ Нина уже слышала от Глеба, только в его рассказе действующие лица были другие. Интересно, кто из них врет и зачем? Нина окончательно растерялась, не знала, что говорить. Надежда сама продолжила тему:

— Вас удивляет поведение Глеба?

— В общем-то да, — призналась Нина. — Я с этой стороны его не знала, хотя мы… давно вместе… были. Чтобы он поднял руку на женщину… это неестественно.

— Поднимал, поднимал, — заверила Надежда. — Себе он прощал маленькие увлечения, а жене нет. Флиртовал у нее на глазах, потому и получил салатом по морде. Это было очень комично.

— А вы с мужем никогда не дрались? — нашлась Нина.

— Да всякое случалось. В нормальной семье бывают и размолвки.

— Ничего себе — размолвка. По-моему, в нормальной семье не бывает как раз рукоприкладства.

— Там, где нет любви, не бывает, — согласилась Надя. — А там, где есть любовь, есть и ревность. Ревнивый человек способен на неадекватные поступки.

— Выходит, у вас и вашего мужа размолвки случались из-за любви? Как же он тогда попал в постель к Валентине? Да и вы не похожи на любящую жену.

— У нас уже не было любви, милочка. У нас осталась привычка, дети, которые связывают. И все. А вот Глеб, по моим наблюдениям, любил Валентину страстно. Извините, если вам неприятно это слышать.

— Мне неприятно это слышать, — честно призналась Нина. — Но я все равно хочу вернуть Глеба. Он теперь знает, с кем жил, думаю, оценит меня.

— Если он убил Валентину и моего Леньку, то вы его долго не увидите.

— Я не верю, что это сделал он.

— Ну что ж, это ваше право. Оставьте мне ваш телефон, если я выясню что-нибудь о нем, позвоню. Вы меня поразили своей настырностью.

Врать дальше было невыносимо и бессмысленно, а Надежда походила на паука, плетущего паутину. Нина мечтала поскорее выбраться из этого дома, поэтому быстренько написала два номера — рабочий и номер сотового телефона. Надежда, прочитав номера, приподняла одну бровь, затем взглянула на Нину, словно сделала в ней некое открытие, и снова опустила глаза на лист бумаги. Отложив лист, проводила гостью до двери, чему-то усмехаясь. Нину просто из себя выводила ее усмешка.

Упав на сиденье в автомобиле, она тяжело выдохнула:

— Уф! Это кошмар какой-то! Что я несла! Вот дура! Набитая дура.

Она вспомнила о диктофоне, достала, отключила. Некоторое время думала: кто из них врал — Глеб или Надежда? Кто кого бил? Кто в кого запустил салатом? И какое значение в этой истории имеет салат? Почему о нем упомянули и Глеб, и Надежда? Странно. Нина перевела взгляд на диктофон в своей руке и… стерла запись.

— Если ты меня обманываешь, Глеб, — пробормотала, поворачивая ключ зажигания, — я из тебя студень сделаю.

Она поторопилась покинуть двор, решив, что больше сюда ни ногой не ступит.

В это время Надежда набрала номер:

— Алло, это Юлия Федоровна? С вами говорит Надя. Я хочу вам сообщить очень приятную новость. У вас есть внук. Ему около семи лет… Да, звучит нелепо. Я сама только что узнала… От его матери, разумеется, она разыскивает Глеба. Вам дать ее телефончик? А лучше приезжайте ко мне, я расскажу подробно.

Надежда положила трубку, затем улыбнулась, глядя на лист с телефонами:

— Ну, посмотрим, посмотрим, как ты будешь вертеться, девочка.

Нина пересказала Глебу диалог с Надей не весь. Умолчала про салат, умолчала о том, что Надя отреклась от дружбы с Валентиной, не рассказала и про «ребенка». Сообщила лишь, как солгала, что Глеб является мужем Нины. По всему стало заметно, что результатом похода он недоволен.

— Зачем наплела, что я двоеженец?

— Так получилось, — развела руками Нина. — Она разговаривать со мной не хотела. Но как только узнала, что ты мой бывший сожитель, сразу согласилась на встречу. Ты дал мне задание, я выполнила, к Надежде попала.

— А почему не записала на диктофон?

— Не получилось. Не проверять же при ней, работает диктофон или нет!

— Ладно, дело сделано, теперь нечего сотрясать воздух. Наденька — женщина коварная, хитрая, не знаю, что выкинет после вашей встречи. Что она еще говорила?

— После меня она подозревает в убийстве тебя.

— Это понятно. Больше ничего?

— Ничего. — Однако ее тоже не удовлетворила встреча с Надеждой, можно сказать, напугала, поэтому посчитала себя вправе дать Глебу совет: — Знаешь, найми детектива. Частного детектива. Мы не справимся. Я полный профан в интригах, не хочу залететь вместе с тобой. Скажу честно, после подозрений Нади мне стало не по себе.

— Нина, я не доверяю ни одному человеку, — ответил Глеб.

— Да дай ему половину тех денег, что обещал мне, он носом будет рыть и держать язык за зубами.

— Пойми, — вдалбливал ей Глеб, — я даже родителям не даю знать о себе. Они сразу разовьют бурную деятельность, станут отмазывать меня. Это ни к чему, потому что надо не отмазывать меня, а найти убийцу. Нет, детективу я не доверюсь.

— Но я тоже не умею… Когда сегодня разговаривала с Надеждой, думала, что она видит меня насквозь… я как на иголках сидела…

— О своем алиби она не распространялась, — произнес Глеб отстраненно.

— Зато прокуратуре оно известно. Ты даже не слушаешь меня.