Синий, белый, красный, желтый

— Возьми дневник Валентины. Я не могла его принести раньше, хотя получила давно. Сам понимаешь, меня посадили почти в тюрьму…

Под душем придумала отговорку: месячные. А он в ответ: мне плевать, я изголодался. А она скажет: мы с тобой давно не были вместе, я отвыкла от тебя, не могу и что-нибудь еще. Что, что еще? Чуть не забыла: у нее же есть «друг»! Она не может предать человека за его спиной, это нечестно, гадко. Только переговорив с ним и расставшись, она полностью будет принадлежать Глебу, а иначе нельзя, невозможно. Так, эта проблема, считай, ликвидирована. Нина вернулась в комнату, стала готовить ужин, стараясь не выдавать волнения. Да и шутка ли — она прячет убийцу.

— Рассказывай, Нина, — он говорил, уже не таясь, и спокойно курил.

— Да, собственно, нечего рассказывать, — сказала она, придавая голосу беззаботный тон. — В твоем доме нашли мою клипсу. Представь, прямо в спальне нашли клипсу. А кто-то анонимно позвонил следователю, сказал, что я была в твоем доме в ночь убийства. Меня и задержали. Я подозреваемая. (Перебор. Выдать столько радости по поводу задержания — это никуда не годится.) Потом Долли нашла адвоката, заплатили залог, меня выпустили. Я там чуть с ума не сошла.

— Ничего не понимаю, — проговорил Глеб. — Как попала клипса в дом?

— Я потеряла ее там. Когда доставала носовой платок, она, видимо, зацепилась за него, ну и выпала. Выпить хочешь? У меня где-то есть…

Нина ринулась к шкафу, достала бутылку коньяка, которую наполовину выпили с Долли месяца два назад. По сути, она ушла от пристального взгляда Глеба, он явно не понимал, с какой стати она веселится. Впрочем, она тоже не смогла бы объяснить, почему ведет себя так глупо. Нина вернулась к столу, поставила рюмки.

— Ну, все позади. Я так рада… — оправдала свое странное поведение.

— Радоваться нечему, — хмуро произнес Глеб. — Тебя отпустили, но дело-то завели. Прости, я не думал, что ты пострадаешь. Меня беспокоит анонимный звонок. Кто же мог видеть нас?

— О тебе речь не шла, только обо мне. (Это разумный тактический ход. Если звонил Глеб, то он знает, что говорил Рыкову.)

— Мы же были там вместе, — пробормотал он, недоумевая. — Раз аноним видел тебя, он видел и меня. Почему же он назвал только тебя?

Здорово играет, очень натурально. Но момент настал. Сейчас Нина окончательно выяснит, Глеб убил или не Глеб.

— Глеб, — начала она, заметно разволновавшись. Очень не хотела, чтобы он отказался от ее предложения. — Я там много передумала. Пойми, мы только путаем следователя. Я предлагаю встретиться с ним и рассказать все, что нам известно.

— А что нам известно? — не сказал он ни «да», ни «нет».

Ей-то многое известно, например, чем занималась Валентина в его отсутствие. И потом, в случае невиновности Глеба у Нины есть другая версия того, что произошло в доме, — эту версию она построила в камере. Только бы согласился на встречу…

— Надо рассказать все с самого начала. Мы топчемся на месте, потому что не понимаем в работе детективов ничего. И будем топтаться. — Глеб молчал, кусая кулак. Остался последний довод. — Рыков считает, что я в опасности.

— Почему? — очнулся он.

— Тот человек, который ему звонил, имеет свой бесспорный интерес спихнуть убийство на меня. Рыков так и сказал: «бесспорный интерес».

— Так он не думает, что это ты убила?!

— Пока не думает. Но скоро передумает. У них есть главная улика — клипса. Они знают, что это моя клипса… (Есть еще и дневник Валентины, первые страницы нашли здесь, а треть — в кабинете.) Ты забыл спрятать страницы из дневника, следователь забрал их. Естественно, догадался, что писала твоя жена, ведь догадаться нетрудно. И звонок анонима… Понимаешь, что это значит? Я убила ее из мести.

— Нина, давай еще немного подождем.

— Чего? Хорошо, ты не хочешь ему сразу открываться. И не надо. Я позвоню Рыкову, скажу, что мне срочно нужно с ним увидеться. А когда он приедет на место встречи, появишься ты. Потом уйдешь первым. Он не будет знать, где ты прячешься.

— А если он придет на свидание не один? Нина, они все прикидываются добренькими. Я не могу пойти на встречу.

«Не верь Глебу, не верь…» — сдавило мозг.

— Ты делаешь большую ошибку, — сказала она, упав духом. — Из подозреваемой я попаду в убийцы.

— Ниночка! — Глеб присел перед ней на корточки, взял за руки. — Дай мне еще немного времени. Я должен подумать. В случае, если ситуация выйдет из-под контроля, обещаю: я сам пойду к следователю. — «Ситуация уже вышла из-под контроля, — думала она. — И ты, дорогой, пальцем не пошевелил». — Нина, сейчас это сделать я не могу. Я сразу залечу в убийцы. У тебя есть алиби, а у меня его нет, пойми.

— Сколько тебе нужно времени?

— Не знаю. Завтра вечером сделаю вылазку. Приклею бороду и усы, сяду в автомобиль и сам поговорю с Надеждой.

— Ты ее уже не подозреваешь?