Синий, белый, красный, желтый

— Пойдем… — Нина вдруг остановилась: к ним бежал человек. Она узнала Мишу. — А ты как очутился здесь?

— В районе парка много ресторанов, приехал пошабашить. Вижу, ваша машина. Потом Долли прибежала, сказала, что ты где-то здесь пропала. Я вызвал полицию… потом услышал, как Долли кричит и рванул сюда.

— Полиция? Не надо полиции, у меня на нее аллергия, — рассердилась Нина. — Идемте. Быстрее, пока не приехала полиция.

Полиция подъехала к парку, едва Долли, Нина и Миша выбежали из него. Ложный вызов обрадовал ментов, они загрузились в машину и умчались. Нина извинилась перед Мишей, ибо приняла решение отменить посиделки. Он не возражал, остался у парка. Нина и Долли приехали в кафе.

— Сто тысяч! Нет, сто тысяч! Долларов! Целых сто тысяч! — на разные лады повторяла Долли, раскачиваясь взад-вперед. — Это наглость. Сто тысяч! Это же чемодан денег!

— Да, сто тысяч, и я буду знать, кто убил Валентину. Последнее время я имею дело исключительно с суммами в сто тысяч, то рублей, то «зеленых». Знаешь, Долька, когда он рассказывал о том, как это случилось, у меня не увязывалось, что это сделал Глеб.

— Глеб или не Глеб — нужны доказательства, — отмахнулась подруга.

— Да, нужны. Поэтому я отослала Мишу, нам предстоит подготовиться…

— Ты пойдешь… в дом?! Все-таки пойдешь?!

— Долли! Я же тебе днем сказала, что пойду в дом Глеба.

— Погоди. Ты говорила, что пойдешь только лишь за тем, чтобы найти выход на Роберта. Но он же сам нашелся! Зачем туда идти теперь?

— У меня нет ста тысяч и не будет! — рявкнула Нина. — Значит, Роберт не отдаст мне кассету. Я заберу другие кассеты, чего бы мне это ни стоило, сделаю копии и отнесу следователю. Я должна как-то защитить себя. А слова, моя дорогая, всегда останутся словами, не более. Я это хорошо усвоила в камере. Послезавтра папочка Глеба донесет на меня Рыкову, и все мои словесные доводы полетят в трубу. А у папочки есть дополнительные улики против меня и свидетель — Надежда. Долли, кончаем спорить. Если ты не пойдешь со мной, я туда пойду одна. Если нас опередит тот, кто украл дневник, мне придет конец. Есть только сегодняшняя ночь. И потом, я хочу, слышишь, хочу знать, кто убил Валентину.

— Меня уже тошнит от твоей Валентины. Это я виновата, потому что подала тебе идею найти тайник и забрать кассеты.

— Все, хватит. Уходи! Не хочу больше слушать. Ты меня сегодня уже уговаривала не ходить на встречу с Робертом, как видишь, встреча оказалась полезной.

— Чем она полезна?! — гаркнула Долли. — Что нового ты узнала? Только то, о чем писала Валька. Подумаешь, он ей рассказал про убийство! Имени даже не назвал! Куда ты?

— Домой. Переоденусь.

— Я с тобой, — вскочила Долли.

24

В час ночи Нина остановилась довольно далеко от дома Глеба, к конечной цели предложила добираться пешком. Повесив рюкзак на плечо, Нина махнула рукой, мол, за мной иди. Долли пристроилась рядом, шла, постоянно оглядываясь, будто опасалась погони. Однако не было ни души. В этом районе, где проживали дельцы и банкиры, отвоевавшие места для своих двух- и трехэтажных домов путем бандитских приемов. Еще совсем недавно здесь стояли «хрущобы», но их снесли, расселив жильцов куда попало. Земля в этом районе была дорогая, строительство обходилось в суммы, которые только и могли присниться. Но домики росли, все больше вытесняя обычных граждан. И скверики шли под застройку, и детские площадки, и сносились гаражи. На этом клочке человеческого счастья и престижа побеждали деньги, на этом клочке было относительно спокойно, разве что убьют кого по заказу, да и то редко.

Нина и Долли шли бодрым шагом, молча. По мере приближения к дому Долли все больше задыхалась, наконец взмолилась:

— Замедли шаг. До утра времени много, у меня одышка.

— Похудей, и одышки не будет, — дала совет Нина, но скорость сбавила.

— Мне сойдет и так, — огрызнулась Долли. — Не хочу и не буду отказываться от удовольствий. Вон, все советуют бросить курить. А моя соседка, которая в рот сигарет не брала, заболела раком легких. Лучше бы курила, не так обидно было бы. А один мой знакомый бегал по утрам, салаты овощные ел, уснул и не проснулся. А одна…

— Тсс! Вон он.

— Где, где? — искала глазами Долли, не определив, на какой дом указала Нина. — Их тут много. Понастроили дворцов! И где бабки берут? Ночами рисуют, что ли?

— Не завидуй. У некоторых ума побольше, чем у нас с тобой, умеют жить.

— Не жить, а воровать, — поправила ее Долли. — На честно заработанные…

— Долли, давай пройдемся мимо и посмотрим, спокойно там или нет.

— А кого ты боишься? — вытаращилась подруга.

— Я так, на всякий случай. Охрана соседних домов может не спать, вдруг в самом доме кто-то находится…

— А кто там может находиться в час ночи? Только хозяева. Но хозяйка — царство ей небесное — уже в могиле. А Глеб вряд ли прячется здесь. Я бы на его месте продала дом. Нинка, окна темные. Никого нет.

— Это еще ни о чем не говорит. Шторы там не пропускают свет. Впрочем, ты, похоже, права. Нет там никого. Да и не может быть. Идем.