Синий, белый, красный, желтый

— Тсс! — прошипел Миша. — Где Нина?

Долли делала манипуляции руками, которых он не понял.

— Ты чего? — спросил.

Долли трясла перед ним мобильником, пальцем свободной руки показывала на телефон, затем прикладывала палец к губам, тараща огромные глаза. Миша пожал плечами: не понимаю. Долли отвела руку с телефоном в сторону и прошептала:

— У нас с Нинкой связь по телефону. Мы услышим все, что с ней происходит.

— Ты уверена? — вдруг достаточно громко спросил Миша. — Посмотри на трубу. Она же отключена.

— Ой… — захныкала Долли, нажимая на кнопки. — Это я нечаянно… Когда ты меня схватил, я нечаянно нажала не ту кнопку… Ой, что же делать? Мы ничего не услышим. А все ты! Нельзя же так внезапно появляться! Как же его заставить работать?..

— Введи код.

— Это не мой телефон, я не знаю кода! Все ты!

— Нина где?

— Откуда мне знать! Она пропала. Я споткнулась, чуть не упала. Когда подняла голову, Нины уже не было. А это что? — указала она на непонятный предмет в его руке.

— Монтировка. На всякий случай.

— Что же делать? — хныкала Долли.

— А что тебе приказала Нина?

— В случае опасности кричать «пожар».

— Идем к каруселям, выждем некоторое время, а потом… видно будет. — Они двинули по аллее. Миша шикнул: — Пригнись! Может, услышим их… Долли, старайся не дышать. Иди сзади меня.

— Не дышать? Скажешь тоже!

— Ты замолчишь или нет?! — свирепо произнес Миша, но шепотом.

— Молчу, молчу…

Не доходя до площадки, они вытянули шеи, искали Нину, однако ее нигде не было. Не слышались и голоса…

Нина остановилась в пяти шагах от статуи:

— Предупреждаю: если через пять минут я не выйду из парка, здесь начнется столпотворение.

— Вы подумали, что я пришел убить вас?

Он рассмеялся. Рассмеялся тихо, с истерическим надрывом. Нине захотелось взглянуть на этого человека, старательно избегавшего света. Он отсмеялся, сказал:

— Идите ближе, я не сделаю вам ничего плохого.

Нина, сжимая баллончик, приблизилась. Вот и он. Это был молодой человек, лет двадцати пяти. Высокий, стройный, красивый. Даже в полумраке Нина разглядела его бледное лицо с тонкими и благородными чертами, в обрамлении густых и волнистых волос темного цвета. Настоящий принц из сказки. Истерический смех не вязался с внешностью молодого красавца, наверняка грозы и в то же время любимца женского пола. Нина подумала, что он не похож на маньяка, однако газовый баллончик не выпускала. Она прислонилась спиной к постаменту скульптуры, спросила:

— Что вам нужно? И к чему такая таинственность?

— Таинственность? Да, правда, — усмехнулся он. — Я не подумал, что мое предложение увидеться с вами выглядит таинственным. На это есть причины. Я боюсь…

— Чего? — поинтересовалась Нина, так как он замолчал.

— Я боюсь, что меня могут убить, поэтому все эти предосторожности. У нас мало времени, давайте ближе к делу. Вы хотите знать, кто убил Валентину и Леонида?

Нина не сводила глаз с лица молодого человека. Его вопрос лишил ее способности говорить. Неужели сейчас ей станет известно имя? Она не верила своим ушам. А молодой человек довольствовался произведенным на нее впечатлением и ждал ответа.

— Кто вы? — спросила она.

— Мое имя вам ничего не даст. Но если вы желаете познакомиться, зовут меня Роберт. И я знаю, кто убил Валентину и Леонида.

— Роберт? — повторила одними губами Нина. Это же паж Р., о котором писала Валентина. Невероятно. Фантастика! Однако Нина постаралась унять волнение. Надо убедиться, что перед ней тот самый Р. — Откуда вы знаете… убийцу?

— Я был там. Я и вас видел, потому что ушел из дома последним.

— Как! Вы видели? Значит, это вы сообщили следователю, что я была в доме?

— Я сообщил следователю? — поразился он. — Нет. Я не сообщал.

— И не вы звонили мне и сказали: «Не верь Глебу»?

— Не я.

— Кто же тогда это сделал?

— Тот, кто убил. — И он загадочно усмехнулся.

— Послушайте, хватит недосказанностей. Вы пригласили меня, чтобы назвать имя, говорите.

— Терпение. Я снимал на пленку некоторые моменты из жизни Валентины…

— …а сидели в шкафу, который находится в спальне, — дала понять Нина, что ей известно многое.

— Вы знаете?! — теперь удивился он. — Но откуда?

— Я прочла дневник Валентины. Она писала, чем занималась, написала и о вас.

— Дневник? Я не знал, что она вела дневник. Странно, Валентина не похожа на сентиментальную женщину из девятнадцатого века, записывающую свои похождения и переживания в тетрадку. Но это плохо, очень плохо. Кто еще прочел дневник?

— Немногие. Она писала на английском языке. Дневник попал мне в руки, я отдала переводчице, но перевод выкрали из моего кабинета в кафе. Случайно не вы это сделали?

— Случайно? Не я. Повторяю: я вообще не знал о дневнике. Значит, она подробно написала обо мне? Тогда совсем плохо. Мне надо убираться отсюда подальше.

— Да погодите нервничать. Ваше имя она не написала полностью, только начальную букву «Р». Роберт, скажите, кто их убил? Вы сняли его на пленку?