Читаем Синий дым полностью

Синий дым

Ещё стояли римские орлы,На рубежах рубились легионы.Медлительные галльские волыСоху влачили по равнине сонной.Ещё, казалось, нерушим вовекВ сознанье человека «пакс романо»,Хотя ползли тревожные туманыЗа синею чертой могучих рек.Вот за Дунаем в сизой синевеДля жаркой битвы или для охотыУже в прибрежной рыскали траве,Таясь — славяне, гунны, скифы, готы?..За синим Рейном по ночам дымилисьВ дубовых чащах жаркие костры —И варварам весёлым жадно снилисьБогатые античные дворы.А некий римлянин, свидетель века,Философ, может быть, или поэт,Склонившись над судьбою человека,Не находил грядущему ответ.Усталостью и скукою томим,Он с отвращением смотрел на город,Ещё не зная, что Алларих скороСожжёт и разорит бессмертный Рим!Хоть чувствовал, что римские солдатыУж не спасут от гибельной судьбы…И в то же время варвар волосатыйУже рубил германские дубы!Он выстроит большие города,Он вознесёт высокие соборы —Но на путях боренья и трудаЖеланный день ещё придёт не скоро.Ещё шумит рекой широкой кровь,И норов, необузданный и дикий,В огне, в крови, в бореньях, вновь и вновьПокажет миру облик свой двуликий…Под взором современника пытливымНе так ли в буре и трудах возникЭпохи нашей противоречивойМучительный и вдохновенный лик.

1942, Париж.

Мой путьНа туманные Крымские горыТихо падал сухой снежок,И чернели морские просторы —Это наш короткий пролог.А потом в прозрачной лазуриЯ увидел зелёный Босфор.Сердце радовалось до дуриТеплоте сиреневых гор.Загудели гнездом осинымЕвропейские города.Развернулись повестью длиннойПоучительные года.Время шло. В тяжёлой заботе —Легче летом, труднее зимой —Жизнь раскрылась мне в чёрной работе,Трезвой, честной, нелёгкой, иной.В эти жёсткие годы впервыеЖизнь увидел по-новому я.К трудовой потянулись РоссииЕё блудные сыновья.Так фабричный гудок и лопата,Трудный опыт, прошедший не зря,Нам открыли, жестоко и внятно,Смысл и чаянья Октября.

1936, Париж,

«Прекрасные руки твои на клавишах…»

Н.Ф. [27]

Прекрасные руки твои на клавишах.Ты играешь Шопена.По углам полумрак.Ты играешь Шопена,И так дико и странно,Что на свете сейчасСуществует война.Тысячи жизней,Чтоб могли быть счастливыми,Гибнут и падаютВ кровь и грязь…Ты играешь Шопена,А мне бы не надоСмотреть на прекрасные руки твои.

1939, Париж.

Другу

Перейти на страницу: