Синий, как море

Что-то не давало мне покоя. Что-то назойливой мухой билось о прозрачные стенки моих полупустых мозгов. Я сосредоточился и вдруг понял, в чем дело! Я настиг эту муху! К сожалению, при этом я хлопнул себя по лбу.

Чрезмерная буквализация сравнений всегда вредит. Бдительная Альда тут же встрепенулась.

- Да?!

- Да нет, ничего... - неубедительно вякнул я.

Альда прищурилась и твердо взяла меня за левый локоть.

- Говори. Ну?

Я решился.

- Мама, я боюсь, что нас подслушивали.

- Кто?

- Сейлен. - Я пересказал то, над чем задумался сразу после удара гонга, когда распахнулась дверь в мою комнату.

Мама озабоченно сжала губы.

- Я прослежу за этим. Эта девчонка... Сейлен...

- Да?

- У тебя с ней что-нибудь было?

Я рассмеялся от всей души.

- Хотел бы я это знать, мама! Я пробовал вспомнить...

- И?..

- Ничего не получается. Не спрашивать же у нее, неудобно как-то...

- Разумеется, не спрашивать, - задумчиво сказала Альда. - О твоей потере памяти не должен знать никто. Возможно, это еще более важная тайна, чем поражение у Дайгроу.

- Ну, с этим проще, - невесело улыбнулся я. - Об этом точно знают только шестеро, и подслушать нас в часовне было невозможно. Хотя...

Мама опять встрепенулась.

- Слушаю тебя.

- Полагаю, что знают семеро, - решительно сказал я.

Прекрасная Альда обвела взглядом Правителей Домена - надо полагать, на всякий случай пересчитывала в уме.

- Послушайте, нельзя ли трепаться не так явно? - возмущенным шепотом поинтересовался Данк за спиной отца.

- Что, очень слышно? - встревожилась мама.

- Очень видно!

Альда благодарно кивнула. И уже почти не поворачиваясь ко мне, деловито спросила:

- Кто же седьмой?

- Тот, кто наслал заклятие.

Изумрудная принцесса долго молчала. Я даже прислушался от нечего делать к Сагастену. Тот читал нечто вроде проповеди пополам с благодарственной молитвой, и народ согласно подвывал в особо душещипательных местах. Наконец мама снова заговорила.

- Кто бы он ни был... а кто он, я догадаться не в силах... кое с чем у него ничего не получилось.

- С чем же?

- Ты по-прежнему на нашей стороне и по-прежнему предан Домену.

Я согласно кивнул.

- Да. Я так думаю.

- А если ты почувствуешь, что темные силы поднимаются в тебе и ты не можешь с ними совладать, ты дашь об этом знать? Мне или Сагастену?

- Да, мама. Если сумею... и если успею.

Рука Альды легла на мое плечо.

- Тогда можно считать, что эта атака врагу не удалась.

Я хмыкнул - точь-в-точь как Данк на пороге часовни.

- Отчего же? Я теперь почти бессилен - есть ли оружие мощнее, чем понимание происходящего? Я на серьезном подозрении - даже у самого себя.

- У тебя осталось умение, - веско сказала Альда. - А знания... Что знания? Знания есть у других. Тебе нужен всего лишь надежный партнер и спутник - он будет для тебя и стражем, и библиотекой. И все станет, как прежде - уже совсем скоро, ведь не так-то и много ты позабыл. Что же до предательства... Если тебе суждено невольно предать Домен, то для этого будет не слишком много удобных моментов - и все они промелькнут в самом ближайшем будущем. Уже через месяц от этого заклятия не будет никакого прока... если у него нет других сторон, до поры сокрытых.

- Наверняка есть, - сказал я мрачно.

- Почему ты так думаешь?

- Ведь это очень мощное заклятие, правда? Если оно так переродило мою сущность, что даже хильфейт не может в ней разобраться?

Альда невесело кивнула.

- Да. Очень мощное.

- Стоило ли расходовать такую мощь лишь затем, чтобы спутать цвета хильфейта и лишить памяти - даже не памяти, ты права, только знаний младшего из принцев Домена? Уж если кого и лишать памяти, то, например, Сагастена - это действительно была бы невосполнимая утрата для нас.

Альда медленно наклонила голову.

- Да. Ты, пожалуй, прав.

- Значит, в нем сокрыто еще что-то, и оно проявится в урочный час. Как бы после этого не рухнули все наши планы - и былые, и нынешние...

- Я буду думать об этом. Тот, кто готов к удару, наполовину отразил его. Ни меня, ни тебя это уже не застанет врасплох.

- Будем надеяться, - сказал я без особого энтузиазма.

Сагастен завершил свою трепологию могучим вывертом из пятнадцати придаточных предложений, призывающих, берущих за живое, вызывающих искренние и взывающих к сокровенным. Я проникся. Балаган, кажется, закрывался.

- Двигаемся ко дворцу? - полуутвердительно сказал я.

Данк остро глянул на меня.

- Чучело неграмотное! Сейчас ты предстанешь перед подданными!

- Сейчас? - болезненно спросил я.

- ...И обратишься к ним со словами приветствия и благодарности, строго сказал отец.

- Боги на небесах!.. - простонал я. - А что, свежеокрашенным это обязательно?

- Не паясничай, - сказала Альда. - Никто не говорит, что это должно быть долго и красиво. Скажи парочку классических формул, а дальше мы все сделаем.

- Но я же не помню классических формул!

- Тогда импровизируй. Только от чистого сердца. Казенщины даже дураки не любят, - посоветовал Данк.

- Где ж я тебе чистое сердце возьму? - проворчал я, потихоньку выдвигаясь вперед.

- Принц Райдок! - возгласил Сагастен. - Сегодня начался твой путь по Синему лучу священной Радуги. Как будешь ты идти по нему? Возвести об этом Домену!