Синий конверт, или Немцы разные бывают

Он оставил пока без ответа фактическое предложение Виталия о сотрудничестве. Предположительный характер предложения его не устраивал.

Виталий понял, что придётся выкладывать на стол все карты и теперь уже почти во всех деталях изложил всю историю поездки.

— Так, — протянул Жора, — уже две женщины, мать и дочь…, причём, русские. А завещатель тоже русский?

Сам не зная почему, Виталий прежде не назвал имени Завещателя. И именно на это обратил внимания Жора.

— Нет, завещатель немец.

— Ого-го! Природный или наш, беглый, немец по гражданству?

— Коренной, настоящий! Фон!

— То есть из благородных?

— Черт его знает. Норман Вильгельм фон Краузе.

— А что о нем известно? Что-то же тебе о нем рассказывали?

— Бизнесмен, болел сахарным диабетом, женился поздно на своей секретарше, детей, кажется, нет, — рассказал Виталий. — За несколько лет до смерти чуть не попал в психушку за буйное поведение. Вроде все.

— А какое отношение к нему имеют эти русские женщины? — продолжал расспрашивать Жора. — Любовницы? Бывшие жены? Внебрачные дети?

— Понятия не имею. Только одна — мать, а другая — ее дочь 1945 года рождения.

— Любопытно, — протянул Жора. — А где родились?

— Краузе утверждает, что мать родилась в Смоленской области. А про дочь он ничего не знал.

Жорик собирался ещё что-то спросить, когда Виталий вдруг вспомнил:

— Черт, как я забыл! Краузе был в советском плену.

— Ага! — воскликнул Жора, оживившись. — Что ж ты умалчиваешь о таких важных деталях? Вот, где может оказаться ниточка. Ну-ка, ну-ка, припомни ещё что-нибудь, связанное с этим фрицем.

Виталий, закрыв глаза, снова прогнал перед свои мысленным взором всю беседу с адвокатом Арнольдом. Тогда его внимание привлекли слова о военном прошлом Краузе и его русском плене. Все остальное как-то отошло на задний план.

— Что-то ещё адвокат сказал нам о разговоре своей матери с Краузе, — пытался вспомнить Виталий. — Вроде она хотела передать привет какой-то девочке Краузе. — И он описал Жоре этот сюжет, упомянув удивление Арнольда словами матери.

— Значит детей вроде нет, а девочка была, да пропала и привет ей передать нельзя, — проговорил задумчиво Жора, глядя в окно на людской поток на противоположной стороне улицы и барабаня пальцами по скатерти стола. Появление немца в этой истории по-настоящему разбудило у Жоры интерес к ней. Он уже прикидывал, с чего бы можно было начать. Но Виталий молчал и тоже смотрел в окно.

Молчание тянулось, пока Жора, не поворачивая головы, не произнёс:

— Ну, что ж, давай, дерзай, кое-какие зацепки у тебя есть.

Виталий подумал, что уже слышал это «дерзай» от Сергея Ивановича.

— Может вместе возьмёмся…?

— Я же работаю, нередко, сутками, у меня внезапные командировки, — ответил Жора, — правда, не такие прибыльные как у тебя, — съязвил он под конец.

— Но, ведь, можно хорошо заработать, — не отступал Виталий.

— Хорошо, говоришь? Это как?

— Пока не знаю, но, если выполним работу, не отдадим результаты, пока не договоримся об оплате.

— Ты уже говоришь за нас обоих?

— Надеюсь, ты согласишься?

— На каких условиях?

— На равных!

— А если основную работу выполню я?

— А что ты предлагаешь? Какие условия тебя устраивают?

— Ладно, Алгоритм, равные, так равные. Я подумаю, посмотрю свои расклады, может, и впрягусь. Позвоню завтра.

На том и расстались. Прощаясь, Виталий впервые назвал Жору Георгием. Значительно более крепкое, чем при встрече, рукопожатие Георгия подсказывало Виталию, что тому это имя тоже больше нравится и что их тандем может все-таки состояться.

По дороге домой Виталий почувствовал своего рода ментальное облегчение. Озабоченность принятым им на себя поручением отступила, освободила его мозг, и он впервые за последние дни с интересом наблюдал за происходящим вокруг него на улице.

***

Георгий позвонил к концу следующего рабочего дня. Встретились вечером в одном из городских парков. Молчаливо полагая, что договор о сотрудничестве уже состоялся, они сразу перешли к делу. Ещё раз прошлись по содержанию завещания и именам, упомянутым во вчерашнем разговоре.

— Я займусь твоим "фоном", — сказал Георгий, беря на себя инициативу планирования их розыскной операции. — А тебе надо бы начать с архивов Смоленской области, где родилась Полина Заикина. Придётся тебе туда съездить.

Если у тебя есть какие-то связи в центральном аппарате МВД, попробуй получить какой-нибудь серьёзный документ, который облегчил бы тебе не только доступ в Смоленские архивы, но и помощь от сотрудников. Надо отследить ее жизненный путь. Особое внимание обрати на период войны, перипетии ее судьбы, когда Смоленск оказался под немцами. Ну, и так далее: места работы, учёбы и жительства, профессии, семейные дела, браки, разводы, дети, если уже умерла: где, когда, отчего.

Поскольку в советские времена везде и всюду нужно было заполнять подробные анкеты, писать автобиографии, получать характеристики от трудовых коллективов с места работы и их руководителей, думаю, ты какую-нибудь из женщин вычислишь.

По ходу этого инструктажа, Виталий все больше и больше раздражался.