Синий, который красный

— Ты предоставишь всем, кому заблагорассудится, свободный выход из Целестии. А как же мой мир? Когда ваши маги решат покуражиться или малость расширить свои владения? Когда в него хлынут клыканы, огнеплюи, и прочая мерзость?

— Они там есть и сейчас…

— В таких количествах?

— Ну, у вас там люди все равно умирают, — Эльза говорила приглушенно, но уже довольно непринужденно. — И потом, там очень быстро ко всему приспосабливаются. Год-два, а потом притерпятся, нежить ведь не такая и опасная, жертв будет не очень много. В сравнении с тем, чтобы разбудить Целестию по-настоящему — это мелочь. И потом — а тебе не все равно?

Нужно все-таки делать что-то с лицом, подумалось Максу. Не с носом, а так, с выражением, что ли. Сначала Дара: «Тебе на все наплевать, даже на самого себя». Теперь вот еще одна. Что, у него прямо-таки на лице вселенское равнодушие написано?

Вопреки мнению большинства его знакомых, совесть у Макса имелась, просто показывалась редко и как раз в таких случаях. Ковальски мог временами быть сволочью, но никогда не был совершенным подлецом — чуть ли ни единственная черта, которая роднила его с Кристо.

— Думал, ты догадливее, — сказал он. — Могла бы и понять после истории с Браслетом.

— Ты решил даже не притворяться?

— Ты сама сказала, что видишь наскозь.

Макс встал. Может, это было не очень-то вежливо по отношению к хозяевам дома, в смысле, улитки, зато подтверждало, что разговаривать больше не о чем. Эльза смотрела на него с усмешкой, но не со злой, а с жалостливой.

— Я должна была догадаться, что ты не поймешь. Ты для этого слишком старый.

Может быть, это и оскорбительно — слышать такое от девицы, которая втрое старше тебя — но Макс не стал возражать.

Спрашивать о своей участи он тоже не стал. У молодежи, как известно, в этом смысле есть только один принцип: если ты не с нами, значит, против нас. Удивительно было, что Эльза не прикончила его на месте, но ведь не надо забывать: тут не Нью-Йорк какой-нибудь, а в некотором роде волшебная страна. Наверняка тут есть какие-нибудь кодексы наподобие «а убивать свою судьбу неприлично».

Глава 19. Уносим панцирь!

Ковальски спустился из улитки первым, Эльза шла по пятам, тактично напоминая, что никуда он не сбежит, потому что за спиной у него — маг. Атаманша снова улыбалась: она сама объяснила, что «ребята жутко пугаются от слез».

Возли соседней улитки собралось с дюжину контрабандистов, все в возрасте до двадцати пяти лет. Дара торчала чуть поодаль, и в неё и правда целились четверо. Артемагиня позёвывала в сторонку.

Кристо с наслаждением расписывал, как за ним гонялся клыкан: «А потом я ка-ак шарахну силовым потоком, так башка у него прямо и отвалилась!» Он вперился в Эльзу точно таким же преданным взглядом, как и остальные.

— С этим-то что?

— Ну, не знаю, мне он не нужен, — отмахнулась Эльза. Она точно думала о другом. — Пусть прогуляется с нами к полигону, может, на что сгодится.

— А вы убьете их? — встрепенулся Кристо.

Эльза огорченно вздохнула, но кивнула. А глаза зеленые изучают, смотрят пронзительно.

— Жалко?

— Ну, ее — немного есть, — согласился Кристо. — Но немного. А его я сам могу замочить, если хотите!

Вот, спасибо, озадачился Ковальски. Когда этот отморозок успел проникнуться ко мне такими сильными чувствами, неужели Бестия все же выбрала момент и сообщила о предстоящих уроках мечного боя?

— Там увидим. Но ты в любом случае не разочаруешься. Так не будете прощаться? — Эльза оглядела комнату, почесала веснушчатый нос и сделала вывод, что никто из присутствующих никому не кинется на шею с прощальными рыданиями. — Тогда идемте.

За Дарой она следила пристальнее всех, каждую секунду была готова нанести удар. Два крепыша взяли на прицел Ковальски. Кристо почесал рыжую шевелюру.

— И мне идти, что ль?

— А ты не хочешь наблюдать за зрелищем? — удивилась Эльза. Кристо покрутил головой и фыркнул.

— Ну, мне ж ее жалко, так что не очень хочу. И потом, я лучше штучки ваши посмотрю. И что я, мертвяков не видал?

Она опять его просветила глазами, потом спокойно кивнула и махнула остальным — начинайте, мол, движение.

Вот и заляпались в Кислотнице.

Их вели через всю деревню и дальше, за полкилометра к северу от Прыгунков. «Полигон» Прыгунков оказался скрыт в укромной низинке: неровный овал диаметром метров в триста. По периметру располагались шесть солидных эмельхатинов — замаскированных зеленью, но перламутр всё равно поблескивал из-под панцирей. Да ещё висела между улитками непонятная, чуть радужная взвесь, будто плёнка мыльного пузыря.

— Уже опустили, — удовлетворённо отметила Эльза. — Хм, на номере третьем что-то колеблется… а колпак проверили или нет? Давайте их за стазис, сейчас, и начинаем.

Макс взглядом оценил пространство внутри полигона: какие-то воронки (настораживает), трава сожжена, но сохранились несколько зарослей кустов, есть пара холмиков, овражек, несколько коряг и почему-то — куча хлама, при виде которой почти ощутимо напряглась Дара.

— Прямо как на уроищах Бестии, — прошептала она.