Синий краб

Алька вдруг заметил, что солнца уже нет, а воздух на улице стал синим. И Белый Гигант под потолком отливал синим печальным блеском…

Прошло минут пять. А может быть, и гораздо больше. Альке стало очень тоскливо. Он схватил стул и начал колотить им дверь, но тут же испугался и поставил стул на место. Потом Алька подумал, что про него все забыли. Скоро все уйдут по домам, школу запрут до конца каникул, и он здесь умрёт от голода и жажды.

Алька вспомнил комнату с маленькой ёлкой в углу, вспомнил мамин голос… И если бы Алька не был в костюме космонавта, он уже ревел бы, конечно, во всю мочь. Но тут он не ревел. Альке было просто ужасно грустно, потому что он остался один, а синие сумерки заливали окна.

Алька подставил стул и щёлкнул выключателем. Вспыхнули лампочки, снова засверкал Белый Гигант. Алька сел к столу, снял шлем и решил ждать. Он очень устал. Он лёг щекой на стол и сердито посмотрел на шар.

— Это из-за тебя, — сказал Алька Белому Гиганту. — Из-за тебя я здесь. А если бы я был там… может, мне всё-таки дали бы первый приз…

Но Белому Гиганту было всё равно. Он считал себя великой звездой и слепил Альке глаза… Яркие лучи звенели и ломались, как блестящие сосульки, складывались в серебряный узор. И угасали…

Чьи-то большие руки подняли Альку из-за стола, перенесли по воздуху и поставили на пол. Кто-то сказал хрипловатым басом:

— Покоритель Вселенной приземлился.

Алька поднял сонные веки и высоко над собой увидел лицо учителя физики — лицо с насупленными бровями и щёткой жёлтых усов. Алька опустил глаза и увидел огромные ботинки. Тогда он надул губы и сказал:

— Я больше не буду…

Усы вдруг поползли вверх, по лицу пробежали весёлые морщины, учитель выпрямился и стал трястись от смеха.

Валерка, Васька и Каштан дёргали Альку за оранжевый рукав.

— Мы тебя искали, искали…

— Думали, ты убежал.

— Стучали сюда, а ты молчал.

— А Сергей пошёл Тихона Павлыча искать…

— Только не нашёл.

— А Женька нашла.

Алька наконец пришёл в себя и засмеялся. Просто от радости засмеялся. И спросил:

— А где Женька?

— Убежала, — объяснил тихий Серёжик. — Танец снежинок танцевать.

Каштан протянул Альке большую коробку с пушистыми котятами на крышке:

— Гляди. Это нам дали за костюмы. Ты не думай, и тебе тоже. На всех.

— Первый приз, — объяснил Валерка.

— И ещё шоколадные медали есть, — сказал Васька Клопик. — Старшая вожатая за ними в буфет бегала. Думала, нам коробки не хватит.

Тихон Павлович снова начал трястись от смеха.

— Ох и забавный вы народ!

— Ага, — сказал Каштан. — Алька, открывай коробку. Шоколад делить будем.

И он начал делить шоколадные фигурки. Они все были такие забавные, даже есть жалко.

— Я тоже люблю шоколад, — сказал Тихон Павлович.

Ему дали зайца с земляничной начинкой.

— Тебе, Алька, что? Медведя или рыбу?

— Всё равно, — ответил Алька. Просто он был рад, что его нашли. — А где Женька? — снова спросил Алька.

— В зале. Танцует со своими снежинками.

Но в зале Женьку не нашли, потому что праздник кончился и все уходили домой.

На крыльце школы стали прощаться. Каштан шмыгнул носом и торжественно произнёс:

— Пока, товарищи космонавты.

Он всем по очереди протянул руку. Серёжик засмущался и стал торопливо стягивать варежку, потому что в ней прощаться не полагается. И Каштан терпеливо ждал, когда Серёжик снимет варежку, пришитую на тесёмке к рукаву пальтишка.

Алька вдруг подумал, что настоящим капитаном был сегодня всё-таки Каштан.

Друзья шагали по улице под заснеженными деревьями, и Алька размахивал пустой коробкой с мохнатыми котятами на крышке.

— Быстро как мы шоколад уплели! — гордо сказал Валерка. — Я ещё никогда столько сразу не ел. Думал сейчас, что помру.

— У меня медаль осталась, — сообщил Алька.

— А у меня слонёнок. Только он, наверно, подтаял в кармане.

Алька расстегнул пальто и пощупал карман.

— Медаль, кажется, тоже размягчилась.

— Пока домой идём, они совсем растают…

— Съедим? — нерешительно спросил Валерка.

Они переглянулись. Алька задумчиво сказал:

— Съедим уж…

Шоколад в карманах стал совсем мягким. Чтобы он затвердел, его пришлось сунуть в снег. Алька и Валерка сели на штакетник — ждать.

Алька вдруг нахмурился и предложил:

— Дай-ка, Валерка, я лучше у слона голову откушу. А медаль оставлю… Для Женьки оставлю.

— Правильно, — обрадовался Валерка. — Кусай. И передние лапы кусай. Ты правильно придумал.

— Конечно, правильно. Она ведь тоже с нами… летала.

— К Белому Гиганту, — вздохнул Валерка.

Потом они снова шагали по улице, и снег был синий от вечерних сумерек. А окна были жёлтые, светлые. В окнах шевелились мохнатые лапы ёлок.

На ёлках медленно кружились цветные шары, похожие на блестящие планеты.

Белые, красные, зелёные…

Соринка

Ветер жил в водосточной трубе старого двухэтажного дома. Он поселился там давно, когда труба ещё не была покрыта ржавчиной и вокруг стояла маленькая деревня, а не большой город.

От деревни только и остался этот один-единственный дом с кирпичным низом и бревенчатым верхом. Среди деревенских изб он был самым большим, а в городе оказался самым маленьким, если не считать газетных киосков.