Синий махаон

— В том-то и дело, что каждый вид бабочек говорит по-своему. Как разные радиостанции, каждая на своей волне. Кругом целое море разных запахов. Усики бабочек, как антенны приёмников, улавливают их, но сами «приёмники» настроены только на одну «волну», на один запах. Поэтому для бабочек тихо вокруг, пока не появится поблизости своя передающая станция. Конечно, пахнут и цветы, и, возможно, кроме своего языка, бабочки знают ещё и язык цветов, если только всю свою короткую жизнь они не обходятся без пищи. Язык запахов таит ещё много загадок. Тем более что человек не может уловить тончайших ароматов большинства бабочек. Так что этот путь мало пригоден для определения бабочек.

— Фантастика! Я только что представил себе, сколь красочен мир бабочек для какой-нибудь собаки-ищейки с её чувствительностью к запахам. А может быть, стоит обучить собак определять бабочек по запаху? Гавкнет один раз — капустница, два раза — брюквенница и так далее?

— Наверное, можно, но боюсь, что в некоторых случаях ей придётся лаять очень долго. Ведь на земном шаре более ста сорока тысяч бабочек. Считать устанешь.

Боярышница.

Гости из прошлого

В детстве моей любимой книгой была повесть «Затерянный мир» Конан Дойля.

Душная тропическая ночь, полная неизвестности и опасности. Горстка отважных путешественников, затерявшихся в безбрежном море амазонского леса, и огромный птеродактиль, обрушившийся неизвестно откуда. Лишь много позже я узнал, что большинство птеродактилей были чуть больше воробья. Я мечтал, что когда-нибудь и мне доведётся сидеть у ночного костра и с трепетом ждать... какое-нибудь доисторическое чудовище.

1938 год. Сенсация! Поймана доисторическая рыба, названная латимерией. Считалось, что все подобные рыбы вымерли ещё семьдесят миллионов лет назад. Они существовали, когда на земле жили древние ящеры. Открытие латимерии всколыхнуло мир.

Но другую сенсацию такого рода — открытие в 1963 году бабочки-брамеи европейской, тоже современницы ящеров, заметили лишь одни специалисты. А открытие было сделано почти в центре Европы, в Италии. И газеты об этом промолчали. В нашей стране тоже живут такие бабочки. Мало кто знает об этом. Спросите кого-нибудь: «А ты знаешь, что в Колхиде летает бабочка, размером с небольшую птичку, что эта бабочка жила там ещё за пятьдесят миллионов лет до нашей эры?» Встречаются эти бабочки и в Ленкорани. И вот я отправился в далёкое прошлое, чтобы увидеть своими глазами, как в древнем лесу летают «птеродактили» из мира бабочек — брамеи.

Ранним утром я сошёл на небольшой станции, не зная, как меня встретят совершенно незнакомые люди, к которым я направлялся. Но мои опасения были напрасны. Меня приняли так, как будто давно ждали, едва я назвал имя моего бакинского товарища, который дал мне адрес. Побелённый домик стоял на самом краю посёлка, а дальше начинался тот самый, почти первобытный лес. Оставив свой громоздкий рюкзак в маленькой чистой комнатке и наскоро позавтракав, я вышел из дома и быстро отыскал тропинку, спускавшуюся к небольшому ручью. Дальше стояла сплошная стена зелени. Это было непроходимое переплетение ветвей железного дерева, или железняка, и попасть внутрь леса можно было только по узким тропкам, сплошь истоптанным коровами. Под ногами была топкая чёрная грязь. Идти по ней можно лишь потому, что переплетение ветвей железняка дополнялось переплетением корней. Я был разочарован. Где же гиганты-деревья древнего леса? Люди вырубили их. Кругом были бесконечные заросли кустарников с лабиринтами коровьих троп.

Лес, издревле покрывавший южные берега Каспийского моря, называют Гирканским. Как считают ботаники, он сохранил основные черты лесов, которые росли несколько десятков миллионов лет назад на юге нашей страны, от Украины до Дальнего Востока. От этих лесов остались лишь маленькие клочки в Приморье под Владивостоком, в Ленкорани и Колхиде. Уцелели в таких лесах и некоторые доисторические бабочки.