Синий шелк, или во всем виновато платье (СИ)

— Мерзкий денек, — констатировала я, и это не, сколько не касалось моего настроения. За окном все так же бушевал холодный ветер, а небо было затянуто тяжелыми, серыми тучами. Все вокруг было каким-то унылым, и от недавнего рождественского очарования не осталось и следа. Серость соседних многоэтажек давила, как и низкое, свинцовое небо. А люди все тянулись и тянулись в торговый центр. С другой стороны, это было чертовски правильно с их стороны, спрятаться от давящей непогоды в оживленном, праздничном здании. Внутри их встречали теплый воздух, украшенные витрины и ароматы многочисленных кафетериев. Закрыв глаза на секунду, я представила, что происходит внутри. Шумные дети, толкущиеся возле «профессионального» деда Мороза. С непреодолимым желанием рассказать ему, что именно, они ожидают получить в качестве подарка на Новый Год. Их родители, с деланно равнодушными лицами, четко запоминающие что именно просил их ребенок. Школьники и студенты всех возрастов, устроившиеся у панорамных окон, и весело обсуждающие что-то. Огромная елка в самом центре холла украшенная сотнями разноцветных огоньком и множеством игрушек.

В какой-то момент, мое зрение выхватило из толпы родителей и их детей, высоко молодого человека. Стараясь как можно лучше его разглядеть, я начала протискиваться вперед. Живое море, то подталкивало меня вперед, то относило на несколько шагов назад. Я, что есть сил, старалась оказаться чуть ближе к нему. Неведомая сила толкала меня в спину, заставляя раздвигать людские тела. Не чувствую времени я все пробиралась и пробиралась вперед, и с каждым шагом внутри меня нарастало странное чувство. То мне казалось, что я не сумею, и так и не увижу его лица, то сквозь толпу я успевала заметить знакомую русую макушку, и необычайное тепло разливалось под кожей. В схватке с эмоциями и нескончаемой толпой, я уже готова была разрыдаться, когда, словно выброшенная на берег рыба, оказалась у самого основания рождественской ели. Могучее живое дерево, источало изумительный аромат. Тот самый аромат, свежего снега и хвои, что еще в детстве заставлял сердце биться быстрее, в предвкушении торжества. Сильный пьянящий аромат, который, казалось, даже заглушал какофонию звуков царящих вокруг. У основания ели лежало множество разноцветных коробок, всех размеров. А тяжелые, раскидистые ветви были усыпаны гроздьями гирлянд. Переливаясь, они отражались в пузатых прозрачных шарах, и хрупких, присыпанных искусственным снегом, стеклянных шишках. Точно такие мои родители развешивали на праздничное дерево каждый год. Тогда старинные игрушки казались мне полной безвкусицей, но сейчас, став чуть старше, я безумно дорожила каждой из них. Деревянные часы с кукушкой и бумажные, сделанные вручную, конфеты замерли на еще крепких, пухлых иголках. Но самым изумительным из украшений была мишура. Отражая все огни, какие только были в холле, она едва заметно колыхалась от движения воздуха. На секунду мне даже почудилось, будто я слышу еле уловимый запах. Запах свежести, заводской краски и чего-то еще, который чувствовала каждый год, когда родители открывали коробку с елочными украшениям. Еще мгновение и к этому, с детства знакомому запаху, добавился тонкий аромат мужской туалетной воды. Словно придя в себя, я стала судорожно искать глазами того, к кому стремилась быть ближе.

— Соскучилась? — мягкий голос, развеял тревогу. Я обернулась, и, уткнувшись лицом в знакомый пуховик, не смогла сдержать тяжелого вздоха. Крепкие руки обхватили меня, словно защищая от всего мира. Не выдержав, я столь же крепко обняла в ответ. — Малыш, ты меня так раздавишь.

Его слова эхом отозвались в голове. Все тревоги и переживания отступали под натиском моей нежности и бесконечной любви к этому парню. Стоя вот так, под величественной, зеленой красавицей, я, что есть сил, пыталась сдержать слезы. Слезы счастья, переполнявшие меня. Мне хотелось крикнуть, как сильно я его люблю, но губы не слушались, а изо рта вырывалось лишь тяжелое дыхание. Как же сильно меня душили эмоции, но, не имея возможности сказать, я лишь крепче прижималась к сильному телу. Мне хотелось, чтобы он хоть на миг ощутил как дорог мне, и какое счастье стоять вот так, рядом с ним. Не замечая сотен людей, тысячи запахов и множества голосов окружающих нас.

От прогремевшей на всю квартиру мелодии, я в ужасе подскочила, едва не уронив мобильник. Оглядевшись, я поняла, что так и уснула, сидя в мягком кресле у окна. Тряхнув головой, я почувствовала, как бешено бьется сердце, но это был не испуг. Это был сон. Сон, в котором реальность слилась воедино с моими робкими надеждами, а воображение разыграло целый спектакль. Печально вздохнув, я огляделась вокруг, очевидно я проспала несколько часов, потому что в комнате царил полумрак. Взглянув на дисплей телефона, я увидела сообщение, гласившее, что Иннка появилась в сети. На часах было пять вечера. Поднявшись из кресла, я побрела на кухню и включила электрический чайник, заодно набирая знакомый номер.

— Алло. — После нескольких гудков, раздался хриплый голос подруги.