Синий шепот. Книга 1

– Чан И, – позвала Цзи Юньхэ.

Она не стала снимать его со стены. Попытка встать на ноги сразу после рассечения хвоста причинила бы демону нестерпимую боль. Подняв голову, девушка молча смотрела на пленника. Их взгляды встретились. Чан И долго не отводил глаз, постепенно приходя в себя. Он приоткрыл рот, но не смог произнести ни звука.

У Цзи Юньхэ дрогнуло сердце. Чтобы рассечь тритону хвост, нужно заручиться его согласием. Если этого не сделать, можно скормить демону сколько угодно снадобий и изрубить хвост на мелкие кусочки, но так и не добиться успеха. Цзи Юньхэ догадывалась, как им удалось убедить Чан И.

– Они солгали тебе, – произнесла дрожащими губами Цзи Юньхэ, сжимая кулаки. – Прости.

Чан И долго на нее глядел, свесив голову.

– Ты в порядке… Это хорошо. – Тихий голос Чан И был едва слышен, но Цзи Юньхэ прочла его ответ по движению губ.

Эти слова причинили девушке невыносимую боль, словно ее пнули ногой в живот. Она несколько раз порывалась что‐то сказать, но в конце концов сжала губы. Цзи Юньхэ не знала, как утешить Чан И. Возможно, он не хотел, чтобы его утешали. Он принял решение и заранее обдумал последствия… Он не мог не понимать, что его ждет…

– Чан И, разве я стою того, чтобы терпеть такое?

Тритон промолчал. Вряд ли у него были силы для ответа. Потеря хвоста истощила его.

Цзи Юньхэ ни о чем больше не спрашивала. Сложив руки в магическом жесте, она наколдовала струйку воды, которая брызнула с кончика ее пальца. Следующим движением девушка заставила выступившие на стенах капли воды оросить дождем пол темницы. Капля за каплей вода увлажнила бледное тело Чан И, смыв с него густую, вязкую кровь.

Свесив голову и вслушиваясь в стук капель, Цзи Юньхэ смотрела, как стекают на пол потоки окровавленной воды. Словно желая нарушить мертвую тишину подземелья, она вдруг заговорила:

– Линь Хаоцин был прежде совсем другим. Когда я впервые его встретила, он был добрым и нежным, относился ко мне как к младшей сестре, а я называла его старшим братом. Отец подарил ему щенка. Линь Хаоцин называл щенка Цветочек, потому что тот любил носиться по поляне, кусать лепестки и листья и расшвыривать их во все стороны.

Вспоминая былое, Цзи Юньхэ улыбнулась уголками губ:

– Линь Хаоцин очень любил щенка. Но вскоре Линь Цанлань приказал ему убить питомца. Линь Хаоцин отказался. Его поколотили, но он все равно не согласился. Тогда отец пригрозил, что, если Линь Хаоцин не убьет щенка, ему прикажут убить меня, а если он опять заупрямится, Линь Цанлань убьет меня сам.

Голос Цзи Юньхэ звучал равнодушно, как будто она рассказывала чью‐то чужую историю:

– Плача навзрыд, Линь Хаоцин задушил щенка.

Цзи Юньхэ помахала рукой, и «дождь» хлынул с удвоенной силой.

– Той ночью налетела буря. Он задушил щенка посреди двора и промок до нитки. Умирая, щенок ни разу его не укусил… Линь Хаоцин заболел от горя. Пока он болел, Линь Цанлань сварил мясо щенка и скормил сыну. Тот давился, ел и слушал брань отца, который называл его ничтожеством, слабаком и девчонкой. Линь Цанлань сказал, что будущий правитель долины обязан быть жестоким, беспощадным и готовым съесть не только своего питомца, но и своих людей.

Чан И смотрел на Цзи Юньхэ. Рассказ не вызывал с его стороны никакого отклика, но тритон не сводил с девушки глаз.

– Линь Хаоцин поправился. Я пришла его навестить и спросила, не возненавидел ли он меня. Ведь это из-за меня ему пришлось убить любимого щенка. Он ответил, что я не виновата и что в этой истории его утешает только то, что меня удалось спасти.

Цзи Юньхэ подняла голову и посмотрела в глаза Чан И:

– Прежний Линь Хаоцин был очень похож на тебя. Но потом…

То, что случилось потом, лежало на ее совести.

– Наша дружба с Линь Хаоцином крепла. Мы вместе занимались. Если я чего‐то не понимала, он всегда объяснял. Он часто называл меня умницей. Линь Цанлань тоже не скупился на похвалу и даже удочерил меня. В глазах окружающих наши отношения были прекрасны. Хотя на самом деле меня использовали как инструмент для обучения Линь Хаоцина. Цветочек был щенком, которого обрекли на съедение, а я была человеком, которого требовалось съесть.

Взгляд Цзи Юньхэ похолодел:

– Линь Цанлань отправил нас в пещеру на испытание. В пещере находилось змеиное логово. Все знали, что Линь Хаоцин больше всего на свете боится змей. Поэтому Линь Цанлань велел мне втолкнуть его к ним.

Цзи Юньхэ не вдавалась в детали. Она не стала рассказывать о том, как после гибели щенка Линь Цанлань тайно заставил ее выпить магическое зелье. С тех пор каждый месяц ей приходилось принимать противоядие, чтобы унять боль, которая разрывала ее тело на части. Так она превратилась в марионетку в руках Линь Цанланя.

Но когда правитель приказал втолкнуть своего сына в змеиное гнездо, она отказалась. Целый месяц девушка страдала от невыносимой боли. Тогда правитель сказал, что, даже если она откажется, найдется другой исполнитель. И Цзи Юньхэ сдалась. Она согласилась, и Линь Цанлань тут же распорядился отправить детей в пещеру.