Синий шепот. Книга 2

Девушка оттолкнула монаха и выбежала из комнаты. Кунмин хотел кинуться за ней следом, но передумал и снова посмотрел на неподвижную фигуру Чан И. Если Ло Цзиньсан устроит на плоскогорье переполох, беда невелика, гораздо больше его беспокоил тритон… Уж слишком он был спокоен.

– Чан И, – окликнул Кунмин. – Все мы смертны.

Тритон не отвечал.

– Чан И…

Монах не выдержал и дотронулся до убитого горем владыки севера. Тот пришел в себя и повернул голову. Только тогда Кунмин увидел, что оцепенелое лицо Чан И было бледнее, чем у покойницы на кровати, а яркая синева его глаз померкла. Кунмин помнил, что шесть лет назад, когда он спас Чан И из бурлящей реки, тритон тоже походил на брошенного ребенка, беспомощного и растерянного, с пустым и потухшим взглядом.

Кунмин не нашел что сказать. Он не знал, как утешить тритона, а призывать его смириться с действительностью было слишком жестоко. Губы монаха дрогнули, и он тихо вздохнул. Видя, что советник молчит, Чан И отвернулся, подошел к кровати и сел возле мертвого тела, не произнося ни слова.

Он долго смотрел на лицо девушки. Внезапно в его груди полыхнул голубой свет. Чан И наклонился и прижался губами к холодным губам Цзи Юньхэ, пытаясь вдохнуть в ее тело жемчужину. Но девушка не дышала, в ней было не больше жизни, чем в подушке, ватном одеяле или кисейном пологе кровати. Жемчужина не могла проникнуть в бездыханное тело, бесцельно блуждая в груди тритона… Совсем как Чан И, которому не удалось ни постичь сердце Цзи Юньхэ, ни позабыть о ней, ни получить желаемое, ни отказаться от него.

В комнате снова замерцало голубое сияние. Длинные серебристые волосы коснулись лица Цзи Юньхэ, однако холодные губы тритона не смогли отогреть остывшее тело девушки. Чан И закрыл глаза, не желая отступать, и сияние в его груди запылало с новой силой. Разомкнув омертвелые губы, тритон попробовал вложить жемчужину в рот Цзи Юньхэ. Как он ни старался, внутренняя пилюля словно натыкалась на магический барьер.

Чан И же упорно отказывался признать, что все кончено. Жемчужина засверкала лазурью, наполнив комнату морской синевой, как будто тритон решил показать Цзи Юньхэ родные места, которые давно покинул, и опустился вместе с девушкой на дно океана.

Кунмин долго стоял, купаясь в отблесках синевы. Наконец он не выдержал, схватил Чан И за плечи и заставил подняться. Жемчужина вернулась к владельцу и исчезла в его груди.

– Цзи Юньхэ умерла, – сказал монах.

Чан И опустил голову. Длинные серебристые волосы скрыли лицо тритона от посторонних глаз, но ничто не могло утаить скорбь в его голосе.

– Она обманывает меня.

– Она не дышит.

– Она наверняка обманывает меня. – Казалось, Чан И не слышит советника и говорит сам с собой. – Когда-то она убедила меня поехать в столицу и покориться принцессе Шуньдэ, чтобы самой получить свободу. Теперь притворяется мертвой, чтобы я выпустил ее из заточения.

Кунмин молчал.

– Она не хочет жить в неволе и сидеть в этой комнате, она мечтает о свободе…

Что-то маленькое упало на пол со звонким стуком. Монах не обратил на это внимания, но тут раздался еще один стук, и на полу засверкала блестящая перламутровая жемчужина. Она докатилась до ног Кунмина и остановилась.

Легенда гласит, что слезы подводных жителей обращаются в жемчуг… С тех пор как Кунмин спас Чан И шесть лет назад, тот не раз рисковал жизнью, вынес немало невзгод, был неоднократно ранен и пролил много крови. Но, даже пребывая на грани отчаяния, он не уронил ни единой слезы. Кунмин уж стал подумывать, что россказни о таинственных русалках, которые плачут жемчугом, не более чем глупые выдумки и плод человеческой фантазии, на самом же деле подводные жители никогда не проливают слез. Выходит, легенда правдива. Просто сложная и загадочная натура тритона далеко превзошла пределы человеческого воображения.

Серебристые волосы падали на лицо Чан И, словно занавес, скрывая его от посторонних глаз. Кунмин больше не мог выносить это зрелище:

– Чан И, ее желание совпало с волей Небес. Тебе нужно смириться.

– Смириться?

Драгоценные жемчужины с дробным стуком падали на пол, хотя в голосе тритона не слышалось слез. Он говорил спокойно, лишь легкая хрипотца выдавала глубину его чувств.

– Перед тем как подошла вражеская армия, я сказал, что поверю ей, если она поклянется не предавать меня. На самом деле… я готов был довериться без всяких клятв. Она использовала меня и пыталась убить, а я все равно ей верил. Я многое простил и со многим смирился, но это…

Дрожа всем телом, он крепко сжал руку Цзи Юньхэ. Его никогда не волновало, что она совершила. Он держал ее взаперти не ради мести и не желал причинять ей боли. Тритон просто хотел, чтобы она всегда была рядом. Согласился расстаться с прошлым, но не мог расстаться с ней…

И как ни старался, Чан И потерпел неудачу. Он поместил Цзи Юньхэ на уединенный остров, запер в доме, окружил надежной магической защитой, следил за ней день и ночь напролет, однако все равно потерял…

Долгое время в комнате царила тишина. Наконец Чан И с дрожью в голосе тихо сказал:

– Теперь она свободна…