Синий Шихан (Роман 1)

- Ну и с богом! А то, что ето за житье выбрал, да еще хворый... В случае чего, я могу и подводу... У тебя прогон-то казенный али как?

- Был казенный и даже с харчами... Только вот, когда заболел, ямщик забыл вернуть бумагу.

- Ишь подлец какой! Ты, Захар Федорович, устрой ему все, как полагается по закону, - и с богом! Да не забудь, прикажи всыпать етой Агашке...

Успокоенный мирной развязкой и вспомнив о горячем пироге с линями и о молочном телке, которого только вчера зарезал Афонька, Турков грузно поднялся с кресла и отправился ужинать.

- Король! - после ухода атамана проговорил Кондрашов. - Настоящий степной султан, владыко... Ну, спасибо тебе, оренбургский казак Захар Важенин, спасибо. Теперь по-настоящему здравствуй. Вот как пришлось встретиться...

Они шагнули друг другу навстречу и обнялись.

Освещенные солнечным закатом, они долго стояли посреди управления, вспоминая свою первую встречу на полях Маньчжурии.

Вечером в доме Петра Лигостаева собрались Важенин, фельдшер Пономарев, учитель Артамон Шаров и Кондрашов.

Маринка, склонив на плечо гладко причесанную голову, внимательно прислушивалась к разговору.

- А на ком, вы думаете, царская власть держится? На ваших казачьих клинках... Вы ее охраняете...

- Не могу согласиться, - горячо возражал Пономарев. - Среди казачества тоже есть прогрессивные, так сказать, люди...

- Есть, только очень мало. И те больше всего любят играть в демократию, как мальчишки на улице играют в войну. У мальчишек хоть и мордобой случается, а ваши прогрессисты, как только дело доходит до хорошей стачки, - в кусты, а уж ежели с оружием в руках, то и не ищи в них союзников... Они будут возмущаться, что станичники отхлестали нагайками рабочих-забастовщиков или расстрелом петербургской демонстрации, будут ратовать за исправление "исторической несправедливости", как вы, господин Пономарев, наверное, ратуете за казачьи права на землю... А разве смоленский крепостной не гнал Наполеона с русской земли в тысяча восемьсот двенадцатом году? А сколько он получил земли?

- Вы сознательно умаляете заслуги казачества! - вступился Артамон Шаров. Сын крупного уральского солевара, он учился в университете, был исключен за принадлежность к анархическому кружку, после чего отец предложил ему заняться варкой соли, но Артамон отказался и вот уже два года учительствовал в глухой станице, общаясь с ссыльными революционерами и пытаясь внушить им программу свержения царизма вооруженными силами казачества. По этой фантастической программе вся Русь должна быть реорганизована по принципу вольной Запорожской Сечи...

- Кто завоевал Сибирь? - доказывал Шаров. - Ермак с казаками. Кто держит форпосты от азиатских набегов? Казаки - на Урале, в Сибири, на Кавказе, в Крыму... Кто поднимал против власти грандиозные восстания? Опять-таки казаки: Емельян Пугачев, Иван Болотников, Степан Разин... Как можно не учитывать такую реальную воинскую силу?

- Сейчас это самая реакционная сила, господин Шаров. Вы забываете о классовом расслоении казачества. Вспомните, кто предал Степана Разина и Емельяна Пугачева в руки царских палачей? Казачья головка. Им не по пути было с беднейшей частью казачества. Ваша программа - это демагогия, авантюризм. Как только началась в России революция тысяча девятьсот пятого года, царское правительство сняло с фронта казачьи полки и повезло в глубь страны подавлять волнения рабочих и крестьян. Скажи, Важенин, разве это не правда?

- Так было. Это всем известно...

- Вы ищете на теле казачества только черные пятна, - упорствовал Артамон.

- Не на всем казачестве. Одна часть защищает свою сытую, жирную жизнь, не думая о другой. Вот на землях оренбургского казачества открывается много золота... Войсковое управление взимает с приисков поземельный сбор. У вас сотни тысяч плодородной земли лежат нетронутыми, а русский мужик боится износить лишние лапти. Нету в бюджете мужика лишних десяти копеек; лыка надрать негде: лес принадлежит помещикам, здесь казакам. А вы ведь лаптей никогда не носили. Вот вы, господин Шаров, учительствуете. Скажите, сколько учеников-казачат продолжают получать образование в средних и высших учебных заведениях?

- Немного, - ответил Шаров.

- Да, очень немного. Если не считать редких случаев, когда дети казаков учатся в кадетских корпусах. Но это дети все той же атаманской верхушки. Сколько у вас в станице офицеров, вышедших из среднего казачества?

- Нет ни одного. Единственный на всю станицу офицер - Печенегов. Так он из дворян, - сказал Важенин. - Офицер из простых казаков - это редкость. Может подвиг совершить, получить кресты...