Синий туман

Вздыхаю и плюхаюсь обратно на сиденье, с которого успела привстать. Серьезно смотрю в ответ. Ладно, признаю, своим суровым выражением лица он будит во мне детсадовские замашки из разряда «поддеть ближнего». Но то, что Джек, похоже, уже на самом деле считает меня идиоткой, начинает нервировать.

— Давай только без дежавю, — говорю. — Ты идешь разговаривать со своим наркоманом-информатором. Я сижу здесь, не высовываюсь из-под капюшона и ни во что не лезу. Идет?

Ответный взгляд из задумчивого становится настороженным и одновременно оценивающим. Видимо, решает, не хитроумная ли это уловка. А на каждую уловку своя «уголовка», как любил говаривать печально известный Пи Си, он же пропавший без вести Перри Салливан. Так что нет, я не юлю и абсолютно серьезна.

Очевидно, Джек, хоть и с заминкой, приходит к тем же выводам и, сняв со своего плеча мою сумку, оставляет ее на сиденье, а сам отступает от скамьи.

— Если, когда вернусь, тебя тут не будет, я не побегу тебя искать, — предупреждает серьезно.

Учитывая, что я ему так и не заплатила, раздражаю одним своим присутствием, а из-за моей выходки с видео погибла его хорошая знакомая, это заявление не блещет оригинальностью.

— Я буду здесь, — обещаю.

И он, кивнув, заходит в стеклянные двери с затемнением, расположенные прямо по курсу от моего места дислокации.

Шумно выдыхаю и откидываю голову на спинку скамьи. Потом спохватываюсь и прихватываю ворот худи под подбородком, сильнее прикрывая лицо капюшоном.

На самом деле, хочется побиться об эту спинку затылком. Фиаско за фиаско, прокол за проколом. Как ты до этого докатилась, Кайя? Надо было покупать кроличью лапку, пока была такая возможность. Копчиком же чуяла!

Поубивавшись допустимые три минуты, выпрямляюсь и, подтянув сумку к себе поближе, глазею по сторонам. Смотреть, в общем-то, не на что — мы на самой окраине, и пешеходопоток тут скудный, если не сказать «никакой».

Сгорбленный старичок вручную моет витрину сувенирной лавки с покосившейся вывеской. Дородная женщина, только что вышедшая из очередной забегаловки, которых на Альбере пруд пруди не только в центре, но и каждые два шага, кормит подбежавшего к ней кота прямо на пороге. Посетителей нет, поэтому животному никто не мешает, и женщина уходит, оставив его завтракать в одиночестве.

Больше на улице, покуда хватает глаз, никого нет. Недостает только ветра, гоняющего перекати-поле, и крика падальщиков над головой.

Передергиваю плечами и сильнее запахиваюсь в куртку: температурой воздуха Альбера тоже не радует — экономят ресурсы.

Поворачиваю голову в другую сторону и вижу щупленькую женскую фигуру, только что вышедшею из соседнего здания со множеством мелких, как в муравейнике, окон. Ну как щупленькую — ножки тоненькие, ручки-веточки, попка с кулачок и такая узкая талия, что только диву даешься, как она не ломается под весом далеко не маленькой груди. «Тройка» как минимум, а на фоне тщедушного остального смотрится по-настоящему внушительно.

Стоп! Где-то я это уже видела.

Девушка останавливается, спустившись с двухступенчатого крыльца, и крутит головой по сторонам, то ли в ожидании кого-то, то ли, наоборот, опасаясь встретить на улице лишних людей. Потом набрасывает на голову объемный капюшон, пряча под ним белокурые волосы, и быстрым шагом направляется в противоположную от меня сторону.

Что-то такое до боли знакомое…

И тут в моей голове выстреливает узнаванием: это же та блондинка в отрубе, которая сидела возле меня на Ярмарке! Одетая, самостоятельная, в одиночестве и явно в сознании, но это точно она.

Стой, зараза!

Да, я обещала Джеку не делать глупостей. Да что там, я сама себе обещала. Но это же живой свидетель того непотребства, что тут творится. Причем явно свободный и предоставленный сам себе. Ее выкупили и отпустили? Она сама сбежала? Как? После пожара? До него? Во время?..

У меня столько вопросов к этой девчонке, что ноги срабатывают раньше, чем все они успевают оформиться у меня в голове.

Хватаю сумку, закидываю ремень через плечо и бегу вслед за большегрудой, которая со скоростью спринтера удаляется от меня все дальше.

— Девушка, подождите! — окликаю, понимая, что она может свернуть в любой момент, и я уже ее не найду. — Девушка!

Первый окрик она игнорирует. На второй испуганно оборачивается, а затем припускает быстрее. Вот же…

Кажется, я начинаю любить кроссовки — в своих детках от Флер Лу-а я бы так не побегала.

— Да стой же! — Хватаю ее за плечо, вынуждая остановиться.

Девушка отшатывается.

— Вы кто?! — Пытается сбросить с себя мою руку.

Зараза, она выше меня почти на голову — издалека казалась поменьше, а сидя на рабском рынке — тем более.

— А ты? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Что вам от меня надо?

— Да стой же ты! — Она высокая и сильная, хоть и тонкая, как сушеный куст. Поэтому приходится ее выпустить и забежать вперед, преграждая дорогу. — Я была прикована в контейнере на соседней циновке. Я такая же жертва, как ты! — Расставляю руки в стороны, демонстрируя, что улизнуть все равно не дам.