Синий ветер каслания

Ослепленный таежный гигант в паническом страхе обращается в бегство. Он несется вперед, стараясь уйти от нежданно нагрянувшего жгучего мрака. Треск и гром стоит на его пути. Все ломается, гнется перед великаном. И только громадные кедры и лиственницы, вздрогнув от удара, отбрасывают его в сторону, нанося ему ощутимые побои. Шарахаясь из стороны в сторону, натыкаясь на деревья, грузно падая и поднимаясь, таежный красавец несется до тех пор, пока его не покидают силы. А следом за ним, кувыркаясь, перевертываясь, кривляясь, скачет росомаха, ожидая, когда длинные и стройные ноги не захотят больше нести гордую коронованную голову таежного великана. И когда рога склоняются на снег, хищная продолговатая морда, сверкая оскалом превосходных зубов, припадает к горлу лося. Она пьет горячую кровь, смакуя и наслаждаясь. Потом ест. Потом спит. И снова ест. До тех пор находится около своей жертвы, пока не останется от нее и косточки…

— М-да! Вот и поохотился! — вздохнул Сергей. — И надо же ведь так! Вконец испортить охоту!..

С росомахой — проще. Снять шкуру. Мясо — собаке, а жир соскоблить: лекарство незаменимое… А вот с лосем что делать?! На лошади и то далеко не увезешь. К тому же лицензии не было у Сергея. Ведь он шел на охоту за соболем и куницей. На худой конец на заготпушнину сдал бы беличьи шкурки. А теперь вот — лось!

Признают еще браконьером. Кому докажешь, что убил не он, а росомаха! Никто ведь не поверит!..

Придется вызывать комиссию, оформлять… Вся охота — к черту!..

«А раньше ведь такой добыче манси радовался, — подумал Сергей. — Такой тушей прокормишь семью пару месяцев, а то и больше». Лось был основным источником питания таежных охотников — предков Сергея. Неделями, месяцами они иногда преследовали чуткого зверя по следу, чтобы уложить его. А то ожидает голод. Рядом с голодом — болезнь. Болезни уносят людей в иной мир — в печальное подземелье, где властвует мрак. Не убьешь лося — будешь сам во мраке… Теперь же лось остался пищей только для кровожадной росомахи. Манси ходят теперь в магазин. Все там можно купить. А заработать есть где! Много новых занятий придумали люди. И нефть добывать, и газопроводы прокладывать, и дома многооконные строить, и выращивать огурцы в теплицах, и коров доить, и водить по тайге машины, могучее любого таежного великана. И зачем из тайги тащить огромную тушу, если можно сбегать в магазины и принести мяса повкуснее!.. Если манси в лес и ходит — то по привычке. Вековые инстинкты. Зов предков. А может, просто для души. Отдых. Прогулка. Спорт. Охота-спорт. Разве манси не хотят быть спортсменами?!

«Э-эх! — сокрушался Сергей, разглядывая черно-бурый хвост росомахи, распластавшийся на снежной белизне. — И стоило тебе попадаться на моем пути!»

«Хвост росомахи приносит счастье», — гласит предание. Времена преданий прошли. Изменились и понятия удачи и счастья.

И сам Сергей вроде стал другим. Особенно остро он почувствовал это недавно в Тюмени.

В ресторане, сверкавшем полированным деревом, люстрами, хрустальными бокалами, вначале было немного народу. Но комариным роем уже плыл шумок. Потом заиграл оркестр, поплыла музыка, знакомая и приятная. Скоро Сергей не стал замечать ее. Как не замечает охотник монотонного шелеста листьев и шума хвои, когда играет легкий ветер. Другие тоже будто и не слышали этой музыки: они что-то говорили друг другу, чокались, пили, ели. Все сидели в одном большом зале. Но каждый стол, казалось, жил своей замкнутой жизнью. Все говорили о чем-то своем. И Сергей тоже не чувствовал присутствия людей. Играл оркестр. Плыла музыка. Может, она помогала Сергею уходить в свой мир? А какой у него мир? Чем он не похож на других?

А может, легче ответить, что общего между ним и всеми? Ведь так же, как все, он любит музыку этой жизни. А она для сидящих в этом зале — одна. Все работают, учатся, служат. Кого больше в этом зале?

У входа в ресторан висело объявление, что обслуживаются только депутаты областного Совета и участники Всесоюзного совещания. А кто депутаты? Геологи, нефтяники, строители, газовики, лесники, рыбаки… Большинство — рабочие. Такие же, как Сергей.

И в его рабочем поселке есть ресторан. И музыка по вечерам так же всех сзывает за столики, окутанные синей дымкой.

А где же в старину собирались люди? Неужели только у охотничьего костра? Нет. И в старину люди любили посидеть за одним столом, в одном доме покружиться, в одной большой думе искали пути. Были тогда «Медвежьи игрища», «Святые пляски», жертвоприношения богам… На таком игрище Сергей почувствовал бы себя «чужеродным телом». А в этом ресторане он сидел, как в своем родном доме… Нелегким был путь к этому чувству. Сначала была тайга…

В зале стало шумно. Мест свободных почти не осталось. И Сергей с тревогой стал поглядывать в сторону двери. Ведь Венька — он по-прежнему так звал своего друга — обещал явиться ровно в семь, да еще грозился подкинуть приятелю «сюрприз»…

К столу подошла официантка.

— Что вам подать? — спросила она.