Синица в руках

Тяжесть с головы одномоментно спала, ноги не на миллиметр никуда не врастали. Один обман да и только. Лиходеев в эйфории из чувства вредности подмигнул гараману. Тот видно всю жизнь в хитрых играх участвовал, сразу понял нестыковку в поведении животного, что что-то пошло не так и с действующим заговором против любого зверя. Шустрый, гаденыш, но наивный, попытался отскочить в сторону. Да куда там! Хищник прыгнул. Челюсти сомкнулись на старческой шее, ломая позвонки, а из тела прижатого к земле крупной лапой, вырывая мясо с кровью. Кирдык деду!

Как там у нас на Родине говорят: «Сделал дело, гуляй смело!». С чувством исполненного долга, отступил от тела. Кувырком через голову принял человеческий облик. Голышом, одежда-то вся в лесу, наклонился над мертвецом, гадливо морщась, ощупал дедов прикид. Что и требовалось доказать! Под широкой полосой ремня на поясе, нашел послание свернутое так, чтоб доверив птице, та донесла его до адресата. С текстом был полный облом. Две строчки каракуль шифрованного сообщения. Вот и весь привет с того света.

Как мог, прибрался у голубятни, взвалив мертвого гарамана на плечо, потопал к реке. Зайдя по щиколотки в воду, отбросил мертвое тело поближе к стремнине. Плыви старинушка своей дорогой, авось встретят щуры на Калиновом Мосту. Смыл с плеча потек крови, направился к избушке. Осмотрелся. Вроде бы все благопристойно, все в первозданном порядке, следов чужака нет. Выведя лошадь на луговину, снял узду, хлопнув ладонью по крупу, погнал прочь.

– Пошла!

Отбежав метров на двадцать, животное остановилось, потянувшись губами к траве под ногами.

– Ну ты мне тут всю картину обгадишь, волчья сыть! Пошла.

Ничуть не бывало. Плюнув, снова пошел к реке. С берега, без всякой жалости сбросил в воду седло, узду и потник, туда же отправилась и переметная сума. Теперь точно все. Кувырок через голову и большой волк, рыкнув, присев на задние лапы, приподняв голову, протяжно завыл. Лошадь проняло. Увидав хищника, сорвалась с места и не просто потрусила прочь, а что есть сил и духа, унеслась вдоль реки. Лиходеев поспешил и сам покинуть место развернувшихся событий.

У выворотня, где разбросал одежду, снова вернулся к прежней ипостаси. Холщовую суму лямками приладил на спину. Легкая. В ней всего-то рубаха и порты. Остальные вещи, включая оружие, задвинул под корневище. Сверху прикрыл землей, присыпал листьями. Не знаешь, так и не найдешь. Теперь в путь.

Встав на тропу, по ее извилинам припустил вглубь леса, когда надоело петлять, сошел и побежал по-прямой. Лес густой, смешанный. Тут тебе и сосны и ели, и дубы вперемешку с осинами. Ни один всадник не одолеет такой бурелом перемешанный природными окопами низменностей и возвышений. Только разгонишься по прямой и уже нужно съезжать вниз, потом выбираться из сырости извилистой ямы на сухую, освещенную солнцем поверхность. По косогорам повыползали острова камыша в талицах. Красиво и дышится легко. Яры, поросшие терновником и боярышником, приютили в ветвях тысячи птиц. Он сам стал частью леса, бежал и слушал бесшабашный птичий гомон. Спустившись в яр оказался в царстве тишины. Слышно как лесные обитатели шуршат по павшим прошлогодним листьям и траве. Поднявшийся прямо из-под лап русак, с топотом скрылся за косогором. Лиходееву не до него. Резвиться с дичью время не приспело, сытый. Из океана леса выпрыгнул на широкую полосу летника, как раз на полупетле. Что справа, что слева, дорога уворачивала за изгиб поворота. Звук копыт заставил извернуться и снова занырнуть в надоевшую зелень. Побеспокоенные птицы, взрываются хором разноголосья и перепархивая все дальше и дальше уносят с собой тревожный шум. Ах, дед! Ну, змей подколодный! Тропинки, говоришь? Да тут целые магистрали натоптаны! Мало того, они еще и в порядке содержатся.

Из-за изгиба дороги появляются два всадника, одетые в одежду камуфляжной расцветки. Проносятся мимо, не замечая в густой листве зверя в белой шубе. Из-за зеленого шатра над головой, затемняющего свет и преломляющего немногие лучи, достигающие тверди, все выглядит каким-то сказочным в узком пространстве света и тени. Кажется, нет бесконечной сини неба. Принюхался, как говорится, поводил жалом. Запах летника рассказал о бурной движухе на нем. Выскочил на пустую дорогу и побежал в ту же сторону, что и всадники. Куда ты приведешь, дорога?

Отмахав верст пять, снова уловил скорый бег лошади. Опять прятаться. Однако действительно людно здесь. Обежал заросли терновника с подветренной стороны, стараясь не подшуметь, спрятался за них, плюхнулся на пятую точку, удобно устроившись, выглядывал, кого там нелегкая несет. Всадник одиночка, мало того, молодая девушка. Красивая. Светонула голой коленкой из-под развивавшейся белой ткани юбки или сорочки. Волос русый. Коса. Лицо миловидное именно в его вкусе. Пучки солнечных лучей пробивавшиеся сквозь проплешины поросли над дорогой, брали весь силуэт всадницы в золотой ориол. До уха донесся звук свирели. Откуда звук? Проехала. Острое обоняние зверя запомнило запах.