Читаем Синица в руках (СИ) полностью

- У меня тоже, - улыбнулся он ей в ответ, Катя вздернула вверх бровь.

- Ну, а эта точно согласна, - махнула на нее рукой Юля.

- Все, пошли пиццу есть. Мне столько купонов надавали!

- Она у нас мастер скидок, - рассмеялась Катя. - Всегда что-нибудь найдет.

Катя взяла его под правую руку, на левой нагло повисла Юля. Когда они проходили небольшой бульвар, разделяющий улицу, у Игоря снова зазвонил телефон.

- Можно я? - Юля взяла у него из рук телефон и ответила.

- Алле! Нет, не Игорь... Да, рядом...Нет, все, барышня, нашли, нашли!

- Давай его выключим, - ревниво толкнула его в бок Катя.

- Ты поаккуратней, у меня еще ключица не зажила до конца.

- Прости, я не знала.

- Ничего страшного, просто пока не толкай, а то рассыплюсь, - он уже хотел выключить телефон, но вспомнил про предложение Сани. - Алло, привет! Да, нормально... нашел, нашел! ...Спасибо... да, вот как раз и звоню... не знаю, может ты подскажешь?.. действительно, сейчас дам трубку. Кать, держи.

Он передал ей телефон, Катя удивленно взглянула на него, но ответила.

- Алло... да... ага, поняла... хм... давайте так...

Шум проезжающей раздолбанной машины заглушил ее голос.


Через несколько дней на баннере появился ответ, номер телефона был предусмотрительно заклеен. Щит простоял так почти до осени. Многие обитатели Взлетки частенько сбирались вместе и, глядя на баннер, вспоминали того безумца, смешившего своими расспросами и вселявшего уважение своей настойчивостью.

Арсен несколько раз показывал этот щит своим внукам, рассказывая эту историю со всё новыми красочными подробностями. Кто-то пытался повторить это, но двойники смотрелись неестественно, не имея за собой ничего, кроме желания прославиться.

В памяти города остался только один щит: "Катя, я вернулся!"

"Я тебя больше никуда не отпущу!"

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза