Синхроничность и Седьмая печать. Часть 1

Когда мне удалось немного успокоиться и отдышаться, я осознал, что мои видения будут встречены магами крайне неодобрительно. Это привело к новой волне смеха, потому что понял — те, кто достигает определенного успеха в гоэтии, тоже будут смеяться подобным образом. Затем мне пришло в голову, что я вовсе не обязан кому-либо рассказывать о том, что со мной произошло, что привело к еще более сильному смеху. Каждая придуманная шутка или насмешка приводила меня к тому, что смеяться становилось буквальным образом больно. Мне настолько тяжело стало смеяться, что я стал чувствовать себя похожим на машину, производящую воздушную кукурузу из смеха.

В этот момент я вдруг ощутил, что оставил свое тело, — и это было очень похоже на то, что я видел в своем сне о царе Соломоне.

Я хорошо знал, что такое психическое состояние называется «внетелесным опытом», или ВТО, или «выходом из тела». Некоторые пугаются, если им приходится столкнуться с чем-то подобным, так как это состояние нарушает обычный ход вещей. Но я не чувствовал духовной растерянности или страха — наоборот, когда я посмотрел на свое тело, лежащее внизу, мне опять стало смешно. Не знаю, какую истину или ключ я смог обнаружить при чтении Ключей Соломона, но, выйдя из тела, я испытал странное состояние и восприятие всего вокруг. Не было никакого страха или духовных наваждений. Представив, что другие люди будут злиться на меня за то, что мне удалось достичь такого, я захохотал опять.

СМЕЙСЯ, СМЕЙСЯ, СМЕЙСЯ. ТЫ ВЫРВАЛСЯ ИЗ ТЮРЬМЫ СВОЕГО ТЕЛА. СМЕЙСЯ, СМЕЙСЯ, СМЕЙСЯ.

Отсмеявшись, я снова заснул и увидел похожее сновидение. На этот раз шут царя Соломона стоял у фабричного конвейера и продолжал засовывать те же самые цветные ленты в черепа, но сделанные уже не из золота, а из кости. После того, как гоэтические ленты наполняли их, черепа устанавливались поверх тел, и тогда они становились по-настоящему человеческими головами. Человеческие тела выходили с фабрики, чтобы найти свое место в обычном обществе. Сновидение было очень четким и ясным. Такие гоэтические «программы» помещались в голову каждому, и люди расхаживали по свету, уже не задумываясь о них. Соломону повезло в жизни (возможно, он должен был благодарить за это шута): все его ленты оказались запечатанными в медном сосуде, и царь был свободен от этих чар. Он смеялся, и смеялся, и смеялся. Соломон писал и рассказывал массу историй о себе, но не все из них происходили на самом деле. Он был свободен — и всегда и помнил об этом. К сожалению, это не относилось ко всем остальным людям в моем сне. Но я не осознавал этого в тот момент. Я слышал только смех царя Соломона, который был так заразителен, что, проснувшись, я опять начал бесконтрольно смеяться. Самая обычная мысль влекла за собой приступ хохота.

Я понимал, что испытал сильнейшую эйфорию. Психиатры и психологи считают, что за эйфорией обычно следует депрессия, причем иногда очень сильная — но потом я подумал, что они говорят так лишь потому, что являются как раз теми людьми с «лентами в голове». В конце концов, мы живем в мире страданий, согласно буддизму. Поэтому я решил не судить их слишком строго: ведь смеяться над идеями этих специалистов — все равно что смеяться над унижением невыносимого для тебя человека. Мой смех не прекращался в течение нескольких дней. И потом, уже успокоившись, я все еще продолжал хихикать, а чувство огромного удовлетворения, охватившее меня после такой эйфории, долго не проходило.

Это состояние продолжалось в течение двух недель. Иногда смех был очень интенсивным, а иногда просто легким и комфортным. К счастью, мне не нужно было выполнять сложную работу или вести деловые переговоры — потому это состояние никак не помешало течению моей повседневной жизни. Все было просто прекрасно до тех пор, пока как-то вечером, перед отходом ко сну, я не включил телевизор. До этого не смотрел его несколько недель и теперь начинаю думать, не в этом ли причина того, что все так хорошо для меня сложилось? Когда экран зажегся, я включил канал Пи-би-эс, по которому шла передача о бейсбольной «Негритянской лиге». Помню, мне очень понравился ведущий Бак О’Нил — он рассказывал интересно и увлекательно. Но вскоре я заснул.