Синон

Изображение замелькало, и фильм остановился. На лице Катца застыла неестественная улыбка. Черные глаза возбужденно блестели. Скорчившийся в углу кадра Янис казался на его фоне маленьким и жалким, Аким же выглядел настоящим триумфатором. Что же изменилось за эту ночь? Узник провел ее один, в крохотной камере, на глубине семнадцати метров под землей. Никто не мог прийти ему на помощь. Откуда же взялась эта самоуверенность? Давид прокрутил запись еще немного вперед, но там не было ничего, кроме беспорядочных мельканий. Похоже, фильм закончился. Тогда он отмотал видео к началу и стал смотреть по новой. Вот Сольман задал вопрос про «Сальсабиль». Яссур насторожился, вглядываясь в лицо Акима, да так и застыл с раскрытым ртом. Пригнулся к монитору и прищурился. Взял мышь и прокрутил запись немного назад. Неужели?.. Быть такого не может… Давид вскочил со стула. Сбегая по лестнице, он крикнул что-то Ребекке, а на пути к гаражу вытащил мобильник и набрал номер Яниса.

– Ответь же, черт тебя подери…

Давид запрыгнул в машину, включил задний ход и вырулил на узкую проселочную дорогу, после чего нажал на газ. Какой-то мужчина с граблями погрозил ему кулаком. Янис не отвечал. Чертов сын… Как мог следователь пропустить такое?!

Даларё, Швеция

Дождь лил как из ведра. Бешено колотил по черепице, бурлил, низвергаясь потоками из водосточных труб. Сплошная серая пелена застилала снаружи оконные стекла. Она дрожала, пульсировала и растекалась. Проступавшие сквозь нее тени складывались в причудливые образы, как в полусне.

Эрик сидел на кухне у окна и смотрел на залив. Серо-белая вода пенилась у кромки берега. На горизонте не просматривалось ни единого судна.

– Надеюсь, он все-таки доберется до нас! – крикнул Сёдерквист через плечо.

Ханна выключила пылесос в гостиной.

– Что?

– Я все еще надеюсь, что он будет.

– Если мы говорим о Йенсе, то до сих пор он не пропустил ни одного званого обеда. Небольшой дождь ему не помешает, – сказала женщина и снова включила пылесос.

Небольшой дождь… Эрик поежился и бросил в кастрюлю с кипящей водой очередного омара. У Йенса хорошая лодка – «Тарга», тридцать два фута. Иметь такую – необходимость для того, кто живет во внешних шхерах, где погода особенно капризна. Там нет ни услужливых соседей, ни уютных бухт. Одни только голые скалы, поросшие редким сосняком, и много-много соленой воды…

– Смотри-ка, это он? – спросила вдруг Ханна.

Она встала за спиной Эрика, показывая куда-то за окно. Там, вдали, между огромными серыми валами, мелькала утлая голубая точка.

– Он. И, как всегда, пунктуален, – ответил ее муж.

– Не хочешь ему помочь?

– Это его только разозлит. Он же мачо, привык справляться один! Кроме того, у него подруливающий винт, свободный буй и готовые канаты на причальном мостике, и…

– Кроме того, ты боишься замочить ноги, – перебила Эрика Ханна.

Мысленно соглашаясь с ней, мужчина пожал плечами.

Четверть часа спустя наружная дверь распахнулась, и в прихожей возник фыркающий Вальберг в красном дождевике и голубой зюйдвестке. С его полных, румяных щек стекала вода.

– Все отлично! – воскликнул он. – Таковы будни жителей шхер.

Ханна помогла ему снять промокший плащ и поцеловала в щеку, после чего Йенс ввалился на кухню, одной рукой обнимая ее за талию.

– Ого! Этот вечер обещает много счастья, если только запахи меня не обманывают.

Хозяйка дома провела ладонью по мокрым волосам гостя.

– Ты это заслужил. Неужели совсем не было страшно?

Йенс фыркнул, и она рассмеялась.

– Расскажи о Гиллёге, – попросила женщина. – С чего ты это вдруг решил стать островным жителем?

Вальберг забросил в рот помидор черри.

– Я всегда мечтал о домике во внешних шхерах, и плевать на проблемы с отцом. Но там нет ничего особенного, совсем наоборот. Только море и скалы… везде скалы.

– Неужели там совсем нет деревьев?

– Есть что-то вроде редкого соснового леса. – Йенс пожал плечами. – Так… несколько скрюченных голых стволов.

Он потянулся за следующим помидором.

– Звучит впечатляюще. – Ханна озабоченно посмотрела на гостя.

Тот ухмыльнулся.

– И полное одиночество. Если не считать змей, конечно.

Эрик достал три десертные тарелки с изображениями чаек и выложил на каждую по блину и по огромной ложке икры. Потом он щедро сдобрил каждую порцию сметаной и зеленым луком из собственного сада и улыбнулся. Сёдерквист предпочел бы не распространяться перед гостем о том, почему в их саду произрастает такой великолепный зеленый лук.

– Прошу к столу.