Читаем Синтаксические структуры полностью

В качестве третьего примера недостаточности понятий, относящихся к уровню непосредственно составляющих, рассмотрим случай активно-пассивного отношения. Пассивные предложения образуются путем выбора элемента be+en в правиле (28 III). Но существуют сильные ограничения, налагаемые на этот элемент, которые выдвигают его на особое место среди элементов группы с вспомогательным глаголом. Во-первых, be+en можно выбрать только в том случае, если следующий V является переходным (например, was+eaten допустимо, a was+occurred —нет); другие же элементы группы с вспомогательным глаголом проявляют, за немногими исключениями, безразличие к выбору знаменательного глагола. Кроме того, be+en нельзя выбрать, если за V следует именная группа, как в (30) (например, у нас вообще не может быть выражения NP+is+V+en+NP, даже если V является переходным, т. е. у нас не должно получиться Lunch is eaten John «Завтрак съеден Джон»). Далее, если V является переходным и за ним следует предложная группа by+NP, мы обязаны выбрать be+en (тогда мы будем иметь Lunch is eaten by John «Завтрак съедается Джоном», но не John is eating by lunch «Джон съеден завтраком» и т. д.). Наконец, заметим, что при развертывании (13) в исчерпывающую грамматику мы должны наложить многие ограничения на выбор V для различения субъекта и объекта, с тем чтобы разрешенными были такие предложения, как: John admires sincerity «Джон восхищается искренностью»; Sincerity frightens John «Искренность пугает Джона»; John plays golf «Джон играет в гольф»; John drinks wine «Джон пьет вино», но не такие непредложения[24], как: Sincerity admires John «Искренность восхищается Джоном»; John frightens sincerity «Джон пугает искренность»; Golf plays John «Гольф играет в Джона»; Wine drinks John «Вино пьет Джона». Вся эта система ограничений совершенно теряет смысл, если мы выберем be+en в качестве части вспомогательного глагола. Фактически в таком случае сохраняются те же самые избирательные зависимости, но в обратном порядке. Это значит, что всякому предложению NP1—V—NP2 может соответствовать предложение NP2—is+Ven—by+NP1. Если попытаться включить пассивные предложения в грамматику (13) непосредственно, окажется необходимым заново сформулировать все ограничения, но в обратном порядке — для случая, когда в качестве части вспомогательного глагола выбирается be+en. Этого неизящного удвоения, равно как и специальных ограничений, включающих элемент be+en, можно избежать только тогда, когда мы произвольным образом исключим пассивные предложения из грамматики непосредственно составляющих и введем их снова посредством правила типа

(34) . Если S1 — грамматически правильное предложение вида

NP1—Aux—V—NP2, то соответствующая цепочка вида

NP2—Aux+be+en—V—by+NP1

является также грамматически правильным предложением.

Например, если John—С—admire—sincerity есть предложение, то Sincerity—C+be+en—admire—by+John (которая действием (29) и (19) превращается в Sincerity is admired by John «Искренность восхищает Джона») также является предложением.

Мы можем теперь опустить в (28 III) элемент be+en и все связанные с ним специальные ограничения. То, что элемент be+en требует переходного глагола, что он не может выступать перед V+NP, что он должен стоять перед V+by+NP (где V — переходный глагол), что он инвертирует окружающие именные группы, оказывается в каждом конкретном случае автоматическим следствием правила (34). Это правило, таким образом, ведет к значительному упрощению грамматики. Однако (34) далеко выходит за рамки (Σ,F)-грамматики. Подобно (29 II), оно требует обращения к структуре составляющих цепочки, к которой оно применяется, и осуществляет инверсию этой цепочки структурно определенным способом.

<p><strong>5.5.</strong></p>

Мы рассмотрели три правила ((26), (29), (34)), которые существенно упрощают описание английского языка, но не могут быть включены в (Σ,F)-грамматику. Существует немало иных правил этого типа; некоторые из них мы рассмотрим ниже. Исследуя далее недостатки грамматик непосредственно составляющих, мы можем показать вполне убедительно, что эти грамматики будут так безнадежно сложны, что окажутся совершенно неинтересными, если не включить в них такие правила.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии