Синтетик-3 (СИ)

На стартовую площадку журналистов не пустили, и они были вынуждены остаться за ограждением, щелкая фотоаппаратами, и снимая спины космонавтов.

Возле самого трапа экипаж принял наставления от Трелони. Прощание вышло довольно теплым, несмотря на тот неприятный инцидент. Дэвид дружески пожал ему руку и, пропустив вперед всех остальных, стал подниматься последним по трапу. Перед ним шел Лео, один из синтетиков, и Тайлер едва удерживался от желания отвесить ему хорошего пинка. Он понимал, что синтетик ни в чем не виноват, а лишь выполняет заложенную в него программу. Как понимал и то, что ударив по роботу, рискует повредить себе ногу.

Космонавты один за другим скрывались в недрах корабля. Остановившись возле люка, Дэвид обернулся, и посмотрел назад. В нескольких метрах от трапа стоял Трелони, а вдали, за ограждением, толпа журналистов. Не будучи уверенным в том, что те его хорошо видят, он, все же, поднял правую руку, и помахал им. Затем он скрылся в дверном проеме, и задраил за собой люк. Все, он сам отрезал себя от родной Земли, и теперь эта дверь будет открыта уже на Венере, в мире, не предназначенном для человека.

Они поднялись на второй этаж. Экипаж устремился к иллюминаторам, желая бросить последний взгляд на Землю, или, быть может, горя желанием увидеть толпы людей, провожающих его. На стартовой площадке виднелась одинокая фигура Трелони, удалявшаяся от корабля.

- Внимание, попрошу вас занять свои места, и приготовиться к старту, - заговорил синтетик Андре тоном, которым обычно обращается к пассажирам стюардесса на авиалайнерах. - Это необходимо сделать для вашей же безопасности, чтобы избежать проблем и неприятностей.

Интересно, подумал Дэвид, кто назначил его здесь командовать, или это тоже часть заложенной в них программы. Судя по всему, последнее было верно, и капитан посчитал, что будет лучше вообще не обращать на это внимание. Он прошел в рубку управления, где и было его место. Следом за ним в нее вошли пилот Чак Фрэдериксон и помощник капитана Бад Рихтер. Все трое заняли свои места. Фрэдериксон сел за штурвал, а сбоку от него разместились Тайлер и Рихтер.

Остальные члены экипажа занимали кресла в пассажирском зале. Все это сильно напоминало подготовку к полету в обычном авиалайнере. Космонавты рассаживались, и пристегивались ремнями безопасности.

Дэвид включил монитор связи. На экране появилось лицо диспетчера.

- "Орион", это Хьюстон, - заговорил он. - Как слышно?

- Хьюстон, это "Орион". Слышно и видно вас хорошо.

После этого, давно уже ставшего традиционным, обмена приветствиями, диспетчер спросил:

- Как самочувствие экипажа?

- Экипаж чувствует себя прекрасно, и готов к старту.

И это тоже было традиционным, бездушные вопросы, и такие же бездушные ответы. Но далее произошло то, чего Дэвид, да и никто другой из людей не ожидал. Диспетчер сказал:

- В таком случае передаю связь Главному Компьютеру.

Это было настолько неожиданным, что Дэвид на несколько мгновений замешкался, а когда он уже готов был возмутиться, на экране появилось лицо Гека.

- "Орион", я приветствую ваш экипаж из Центра Управления. Только что я получил сообщение от своих подчиненных, в котором говорится, что экипаж готов к запуску. Предварительная проверка приборов показала, что вся аппаратура корабля в норме, и можно начинать взлет.

Нельзя сказать, что услышанное обрадовало Тайлера, особенно если учесть то, что вся информация поступала не от него, и даже не от бортового компьютера, а от четырех синтетиков, сидевших сейчас в пассажирском зале, и притворявшихся людьми. Таковыми они не являлись, хотя и были частью экипажа. Но Дэвид чувствовал себя так, словно за его спиной сидели шпионы, работающие на его злейшего врага, хотя рассудком он понимал, что это вовсе не так.

- Капитан, вы готовы? - Гек спросил это таким тоном, что тот мгновенно ответил:

- Да, я готов.

- В таком случае, начинаем взлет. Запустить космомагнитный двигатель.

Этот приказ относился к пилоту, и Фрэдериксон нажал пуск.

В то же мгновение весь экипаж ощутил, как корабль качнулся, и словно бы завис в воздухе. В теле возникла странная легкость. Это означало, что на корабле возникла невесомость. Осознать это сразу было невозможно, но чувство легкости было непередаваемым. Казалось, что какая-то невидимая сила даже подталкивала снизу.

- Начинаем отсчет, - произнес Гек. - Десять...

Рихтер невольно вжался в спинку кресла. Он тоже испытывал предубеждение против компьютеров и роботов, и осознавать, что какой-то там Главный Компьютер сейчас держит в своих руках их жизни, было не слишком-то приятным ощущением. На мгновение ему даже показалось, что начался отсчет до взрыва.

- Девять, восемь...

Чак покрепче взялся за штурвал, и стал ожидать команды. Обладая немалым опытом он, в отличие от Рихтера, не испытывал ни страха, ни волнения. Он отлично знал, что ему делать. Как и знал то, что от малейшей его оплошности может погибнуть весь экипаж.

- Семь, шесть...