Синтез

– «Пьянство – это добровольное сумасшествие». Так, кажется, сказал Сенека. – Брат протягивал Максиму пачку сигарет.

– А оказаться здесь, это не сумасшествие? – Максим прикурил и остановился. – Вот я считал себя всегда более или менее адекватным человеком, но я не могу, как ты, как вы все тут говорите мне, «принимай всё, как есть, потому как, по-другому не может быть». Я двадцать шесть лет считал, что, так как было и как есть, и по-другому не может быть, а тут оказывается… – Максим продолжил движение.

– А почему ты так считал?

– Да потому что так оно и есть, было и будет, наверно…

– А может, ты так считал, потому, что ни о чём другом ты думать не хотел, не мог, боялся? Ты хотел когда-нибудь что-нибудь изменить, хотя бы в мечтах? Нет. И наверняка думаешь, что ничего изменить ты не сможешь.

– Почему, хотел… хочу… но…

– Гораздо проще быть клоуном для самого себя, не так ли? Слабость нельзя скрыть ничем. Её можно только победить. Уничтожить.

– Уничтожить. Я не знаю, как можно… – Максим осекся.

Минуты три они шли молча.

– Для начала, об этом стоит задуматься, – продолжил Брат. – Надеюсь, твой час ещё не настал. Надеюсь, свой час ты ещё не назначил. Как говорил тот же Сенека, где оказывается бессилен ум, там часто помогает время, и, конечно же, глупо чувствовать себя несчастным из-за того, что когда-нибудь станешь несчастным.

– Проклятье! – воскликнул Максим.

– Что ещё не так? – осведомился Брат.

– Это же тот самый гражданин, что сбежал от меня.

– Я смотрю, тут интересно. Пожалуй, не буду тебе мешать.

Незнакомец, ускользнувший от Максима, не пожелав делиться с ним сигаретами, оказался в нескольких шагах от него, – он не спеша прогуливался по той же улице, в том же направлении. Желание удовлетворить любопытство, экспериментальным путем познав теорию случайных процессов, подбросило Максима в сторону незнакомца с криком:

– Уважаемый!

Незнакомец, не останавливаясь, мгновенно развернулся и направился в противоположную сторону.

– Прошу прощения, уважаемый! – Максим настаивал на диалоге. «Уважаемый» лишь резко прибавил скорость и начал увеличивать дистанцию. Максима это возмутило, он перешёл на бег. Нагнав незнакомца, он, пытаясь заглянуть ему в лицо, закричал:

– Я вас не понимаю, что вы от меня бежите? В конце концов, почему вы себя так ведете?

Незнакомец, никак не отреагировав на замечание, продолжал равноускоренное движение, тем самым заставляя работать на износ подтачиваемую никотином и алкоголем дыхательную систему Максима.

Погоня?

«Не понимаю, что происходит? – думал Максим. – Нелепо начавшийся день, имевший нелепое продолжение, несомненно, должен также нелепо закончиться».

Незнакомец прибавил шагу и перешел на бег. Максим начал отставать.

– Уважаемый… – пролепетал он. Незнакомец его не замечал. Вдруг Максим обнаружил ещё одного бегуна. Тот только что выскочил из остановившегося неподалеку дилижанса и ринулся в сторону Максима. Опешив, Максим остановился, прислонясь к стене дома. Второй незнакомец пробежал мимо Максима. Сомнений не было: второй незнакомец гнался за первым незнакомцем.

«Может, я тут вообще не при чем?» – Максим тяжело дышал, глядя в след погоне.

В этот момент погоня скрылась в переулке, метрах в ста от того места, где остался стоять Максим. Недолго думая, он ринулся туда же. Забежав в переулок, Максим оказался в довольно-таки большом, но пустом дворе.

– И куда же все подевались? – разочарованно прошептал он. – Похоже, всё закончилось. И что это всё было?.. Что-что? Это был виски…

Максим развернулся в сторону выхода из переулка, но, сделав шаг, понял, что ещё не совсем всё закончилось. Понял он это по тому, как потемнело у него в глазах. Он ощутил легкое покалывание в области шеи и слабость в коленях. Вокруг всё закружилось и расплылось.

«Мягкой вам посадки, Максим Сергеевич». Он потерял сознание.

Глава

III

Часы закончили бить очередное время, такое неинтересное для человека, сидящего перед свечой.

– А твоя свеча горит вечно?

– Пока я живу.

– Но, ты же сказал, что живёшь всегда.

– Так почему свеча не может жить столько же?

Ветер продолжал злобно завывать за окном, и, казалось, что он вот-вот разобьёт его своей яростной силой. Но как только эта мысль приходила в голову, зловещий вой превращался в сладкое мяуканье теплого летнего ветерка.

Жизнь настолько же темна, насколько бесконечна.

Замок пугает своей мощью. Мощь, вообще, пугает всё и всех. Таков закон природы силы и слабости. Постичь этот закон дано немногим, да и не зачем, вероятно.

– Вы сейчас думали об этом?

– Я всегда о чём-то думаю.

– Раз вы употребляете такие слова, как «вероятно», то вам свойственно сомневаться?

– Я мгновение назад сказал, что думаю всегда. Этот процесс немыслим без сомнений или жажды познания. Благодаря этому мы становимся умнее и глубже, бесконечно глубже, поскольку нет конца познаниям.

– Обладая таким багажом знаний и ума, человек становится могущественнее.

– Чем умнее и глубже человек, тем труднее и трагичней его жизнь. Так, кажется, сказал Шопенгауэр. Так что, нужно сначала решить, стоит ли принимать на себя ответственность.